Забытый мир
Шрифт:
Следующими идут сексуальные извращения. Им тут тоже не место. И если какой просочится, сразу окажется на каменоломнях. Нет, я прекрасно понимаю, что тот же гомосексуализм никакое не преступление, а психическое заболевание. Этих людей не наказывать, а лечить надо. Но на дурдома, где пациентов держат в палатах с мягкими стенами у нас ресурсов нет, а трудотерапия — признанный официальной психиатрией метод, так что всё в порядке.
Следующее — организационная преступность. Я реалист, и прекрасно понимаю, что все с нею борются, и пока никто не сумел победить. Не понимаю другого, почему борются не с ней самой, а с последствиями.
А ведь нет ничего проще и надёжней. У нас как раз недавно был случай. Наехали на контору по трудоустройству, забили стрелку и в результате оказались здесь. Четверо новых каторжников под попечением Лёхи. Двое просто бандиты, другие блатные. Все в татуировках, пробу ставить негде. И вот эти сразу заявили, что им работать по понятиям не положено.
И с чего это решили, что тут с ними будут как дома церемониться? Воспитательную работу Лёха начал с того, что капитально их избил. Странно, но не помогло. Тогда обратился ко мне. После того совещания и откровений про внешность местных он знал, что не я тут самый главный начальник, но продолжал считать своим куратором. Да и никогда не был большим фанатом деловой переписки. Скинуть всё на меня куда проще.
Такие дела надо пресекать в самом зародыше и максимально жестоким образом иначе потом проблем не оберёшься. Не Лёхино поведение имею в виду, а блатных. Поэтому не разводил дипломатию и долго не придумывал, а выдал инструкцию сразу:
— Этим двоим персональная норма втрое больше. Санкции за невыполнение на всю бригаду не ложатся, только на них. Пайка тоже втрое, только не больше, а меньше. В случае невыполнения не кормить вообще. Мало того, при отказе от работы — побои. Если рёбра или ещё что сломаешь — не страшно.
— Не выживут, — вынес вердикт Лёха. — Проще сразу пристрелить.
— Почему же? — возразил я. Если сразу начнут пахать по полной, то могут выжить. А не начнут, будем считать извращённым способом самоубийства. Пристрелить, конечно, проще, но это не только им наказание, но и другим пример, что будет в случае неповиновения.
Один из блатных умер через три дня. Второй продержался четыре. Этот под конец даже пытался работать, но было поздно, со сломанными рёбрами норму точно не выполнишь. После с контингентом была произведена разъяснительная работа на тему: Кто такие воры в законе, мафиозные доны и прочие преступные авторитеты и как с ними бороться. То есть если вдруг кто заговорит о понятиях, можно смело бить в морду. Наказания не будет, премию, наоборот, получить можно вполне.
А у меня возникла ещё одна идея на тему карательной психиатрии. Слышал, что если кто по глупости наделает себе блатных татуировок, а потом попадает с ними в тюрьму, ему предлагают ответить за наколки. И если человек по их понятиям не имеет права такие носить, то ему по тем же понятиям предлагают их по хорошему удалить. То есть выдают лезвие бритвы и заставляют всё срезать самому. Хорошая традиция! В тот же день был принят закон о запрете каторжникам на любые татуировки. Только бритву им никто не давал, хватило калёного железа. Последствия, в случае отказа были известны.
История с двумя блатными имела продолжение. Никто никакой тайны из неё не делал, и в результате узнали все. В том числе и
Более чем здоровая инициатива. Я сам к такому явлению отношусь весьма негативно, просто как-то повода не было. А тут нашлись желающие. Петицию подтвердил, но сам делать ничего не стал. Предоставил девушкам. Те были настроены отомстить весьма решительно, поэтому справились. Не просто передали приказ, но и убедили Лёху особо проследить.
В принципе нормы у каторжников чисто символические и тройную сделать не проблема. С урезанной в трое пайкой сложнее, но выжить, наверное, можно. Чтобы избежать побоев, достаточно всего лишь выполнять норму. Но эти не справились, Лёха постарался. Об этом случае тоже стало общеизвестно, но никто не думал осуждать девочек. Если тех же гомосексуалистов никто кроме них самих не любит, но всё равно находятся защитники, то наркоторговцев это не касается. Этих никто не станет защищать, даже клиенты.
Из основных пунктов, которых нельзя пускать в новый мир, осталась религия. Никогда не был большим поклонником Ленина, но его: Религия — опиум для народа — золотые слова. Многие призывают не путать религию и веру, мол, это разные вещи. На первый взгляд так оно и есть, а на деле одно без другого не возможно. Причём как раз религия без веры прекрасно обойдётся, торговец опиумов всегда находит себе новых жертв, чтобы одурманить. А вот вера без религии не появится, как бы ни был человек склонен к наркомании, без самих наркотиков у него ничего не выйдет.
Нет, саму веру в этом мире официально запрещать никто не будет. Неофициально тоже. Чего нельзя сказать о любых её внешних проявлениях. Хочешь поговорить с богом? Прекрасно, тебе к психиатру. Ах, мы тебя неправильно поняли, и говорить с богом в буквальном смысле ты не собирался, а имел в виду молитву? Ну, так молись, кто тебе не даёт? Только закройся у себя дома, чтобы никто не видел.
И нет, прилюдно молящихся никто сразу на лесоповал или в каменоломни отправлять не будет. Для того и существует контора по трудоустройству чтобы таких отсеивать ещё на начальной стадии. Но если всё же проворонят, (либерала же не заметили), то с таким будем вести разъяснительную работу. Если с первого раза не дойдёт, тогда наказывать, но опять же не как опасного преступника, а как пьяного дебошира или мелкого хулигана.
Только не надо нам рассказывать про нарушение каких-то там свобод. Эксгибиционистов тоже наказывают. Так чем религиозный эксбиционизм лучше? Но это всё касается только контрактников и добровольных переселенцев. С каторжниками разговор особый, примерно как с теми двумя блатными.
========== Глава 34. Берег левый, берег правый ==========
Глава 34. Берег левый, берег правый
Больше всех рвался исследовать новый мир Пашка Сорокин. Он уже успел облазать вдоль и поперёк весь доставшийся нам треугольник меж двух рек и плато. Работу ремонтных мастерских организовал так, что они теперь прекрасно обходились и без него. Самое главное качество, показывающее, что начальник на своём месте. Если он работает сам, то грош ему цена.