Зачарованная
Шрифт:
– Кайя, я… – начал Кении, но затем, казалось, передумал и произнес совсем другое: – Не могу спать. Я не могу есть. Все, что я могу, – это думать и думать о тебе.
– Я знаю, – нежно произнесла она.
Мимо проходили ребята, искоса поглядывая на Кении. Неожиданно Кайя осознала, почему она позволила ему поцеловать ее тогда на ужине, почему она вообще хотела заполучить его.
Она хотела контролировать его.
Он олицетворял собой каждого из наглых дружков, плохо обращавшихся с ее матерью. Он представлял для Кайи каждого мальчишку,
Рот Кайи растянулся в широкой ухмылке. Она больше не хотела притворяться и доказывать, что достойна внимания Кении, не желала знать, чем губы самого популярного парня в школе отличаются от губ любого другого мальчишки.
– Пожалуйста, Кайя, – тихо промолвил Кении.
Крепко взяв девушку за запястье, он попытался притянуть ее к себе.
На этот раз она резко отпрянула прочь, не позволяя ему обнять ее, не давая ему даже шанса получить еще один поцелуй. Вместо этого она вывернулась из его рук и вскочила на цементные ступени крыльца.
– Хочешь чего-нибудь? – поддразнила Кайя.
Ребята остановились, наблюдая за этой сценой.
– Тебя, – ответил Кении, вновь потянувшись к ней.
Но девушка танцующим движением увернулась от его рук и рассмеялась.
– Ты не можешь получить то, чего не сумел поймать, – усмехнулась Кайя, склонив голову набок.
Безумие неистово плясало в ее жилах. Как посмел он заставить ее почувствовать себя неуклюжей? Как посмел он заставить ее взвешивать каждое слово?
– Кайя! – воскликнул он.
Девушка присела на корточки, широко раздвинув колени и вздернув подбородок.
– Ты обожаешь меня, Кении?
– Да! – вне себя отозвался он.
– Я вскружила тебе голову? Ты смог бы умереть за меня?
– Да!
Глаза Кении были темны от желания и ярости. Позади него смеялись и перешептывались школьники.
Кайя тоже рассмеялась. Ей, в конечном итоге, было все равно.
– Скажи еще раз, что бы ты сделал ради меня?
– Все, что угодно, – без колебаний ответил Кении. – Дай мне шанс. Заставь меня сделать что-нибудь.
Смех замер на губах Кайи. Она сорвала с него чары, быстрым взмахом руки разорвав их нити, как будто смахивала прочь паутину.
– Не важно, – промолвила она, злясь и сама не зная, на что именно злится.
К злости примешивался нежданный стыд.
Кении оглянулся по сторонам, очевидно только сейчас отчетливо осознав, где находится. Кайя видела, как краска заливает его татуированный затылок. Потом Кении посмотрел на девушку с выражением ужаса.
– Что, мать твою, ты со мной сделала?
– Скажи Дженет, чтобы она мне позвонила, – отозвалась Кайя.
Ей было наплевать, что ее слова прозвучали полной бессмыслицей, ей стало безразлично все, кроме желания уйти отсюда, прежде чем она окончательно потеряет контроль над собой. Даже не взглянув в сторону Кении, она пошла
Джимми ждал ее в конторе заправочной станции. Он протянул ей синюю куртку с логотипом «Амоко» на плече. Кайя никогда не видела, чтобы Корни носил такую форму, однако послушно натянула куртку, слушая объяснения Джимми, что ей надлежит делать.
Время от времени на станцию въезжали машины, и Кайя осторожно сжимала заправочный пистолет, тщательно следя за тем, чтобы не коснуться металла.
Голова у девушки кружилась от едкого запаха бензина и пугающих мыслей о том, что она совершила. Ей казалось, что это хорошо и абсолютно правильно – мучить Кении, как это делала она. И теперь, зная о том, на что она способна, возможно ли разучиться этому? Или же пройдет немного времени и она снова поступит так же?
Невдалеке раздался шорох, и Кайя настороженно взглянула в сторону леса. Наступал Хэллоуин, и Джимми предупредил ее, что ребятишки могут попытаться выкинуть какую-нибудь шуточку на заправке.
Однако из леса появилась фигура с волосами, черными как смоль. Плащ, наброшенный на плечи, был откинут назад, открывая подкладку, сплошь усаженную шипами. Кожа визитера была мертвенно-бледной, и кроме нее черноту его облачения нарушал лишь белый камень, висящий на длинной цепи на его шее.
– Ты? – спросила Кайя. – Ты тот, о ком говорил мне Шип из Летнего народа?
Она видела этого рыцаря беседующим с Никневин на балу. Судя по всему, он был верным слугой королевы. Быть может, в этом заключалась часть плана?
– Теперь ты в хороших руках, – произнес Нефамаэль.
– Ты оставил отметины на руках Корни.
– Да, я это сделал. Он просто прекрасен.
Вблизи Кайя рассмотрела, что глаза у Нефамаэля желтые. Глядя в эти глаза, Кайя вдруг поняла, почему они кажутся знакомыми. Она видела их в баре в ту ночь, когда Ллойд взбесился.
– Ты, – бросила Кайя. – Ты что-то сотворил с Ллойдом, верно?
– Нам нужно было, чтобы ты вернулась домой, Кайя.
Рыцарь коснулся висящего у него на шее камня, и Кайя почувствовала, как вокруг нее свивается поток магии, давящим грузом наваливаясь ей на плечи. На момент она ощутила удушье, все запахи стали неясными, а зрение померкло.
– Не забывай, мы должны сделать так, чтобы все выглядело по-настоящему, – напомнил Нефамаэль, когда девушка стала судорожно хватать ртом воздух.
– Что ты делаешь со мной? – сумела выговорить она.
Все казалось далеким и странным.
– Ореол, который ты соткала, не обманет никого. Я просто восстанавливаю тот, который ты носила прежде.
– Но Хэллоуин будет только завтра, – запротестовала Кайя.
Она ощутила странное покалывание в руках. На этот раз оно не казалось исходящим изнутри. Творилось что-то непонятное. Сердце девушки забилось чаще, и она почувствовала… нечто чуждое. А затем из туч вырвался темный вихрь.