Зачарованная
Шрифт:
А потом Кайя погрузилась в сон, словно в темную теплую воду.
Глава 3
Папиросы – это совершеннейший вид высшего наслаждения, тонкого и острого, но оставляющего нас неудовлетворенными. Чего еще желать?.. [2]
Кайя стояла в ручейке, держа куклу Барби за белокурые волосы и чувствуя, как прохладная вода
2
Перевод М. Абкиной
У нее осталось чудесное ощущение сна, хотя она знала, что все происходило не совсем так. Зеленое теплое воспоминание пришло из более раннего времени. Но в этом лоскутном сне Шип сидел на моховом ковре, устилавшем берег ручья. Люти обнимала за талию куклу Кена; ее радужные, как у бабочки, крылья слегка подрагивали, когда она пела непристойную песенку, заставлявшую девятилетнюю Кайю одновременно хихикать и краснеть.
– Могу я притвориться, будто онМой друг сердечный и в меня влюблен.Но видя без одежды его, яГотова просто плакать в три ручья.На гладкую пластмассовую грудьНельзя со вздохом ласковым прильнуть.Ах, кукла-мальчик, голубые глазки!Скучает кукла-девочка без ласки.Хрящ молча стоял рядом с Кайей. Засмеявшись, она повернулась к нему, и он хотел заговорить, но с языка его сорвался только белый камешек, который бултыхнулся в воду и погрузился на дно, сияя странным светом.
– Увы, не понимает мой намекПластмассовый и глупый паренек!Не знает, что у каждой у девчонкиХорошенькая штучка под юбчонкой.Хриплый вскрик заставил Кайю взглянуть вверх. На дереве сидел ворон, его черные перья переливались радугой, как бензиновая пленка на воде. Когда ворон склонил голову, уставившись на девочку, глаза его оказались такими же белыми, как утонувший камешек.
– Но не горюй, что не находишь штучку,– Он сам свою найти не может ручку!Ворон, царапая ветку когтями, передвинулся чуть в сторону, а затем сорвался со своего насеста. Миг спустя, оставив на запястье Кайи царапины от когтей, а на тыльной стороне ладони отметину от клюва, он взмыл в воздух, унося Барби.
Кайя закричала пронзительно и горестно, как могут кричать только испуганные и обиженные дети, и пошарила вокруг, ища, чем можно запустить в птицу. Под руку ей попался камень, и она, не раздумывая, швырнула его.
Ворон штопором упал в ближайшую купу деревьев, и девочка бросилась туда. Лес вокруг расплывался, становился
И тут Кайя проснулась.
В дверях комнаты стояла мать, держа трубку радиотелефона.
– Я звала тебя снизу, но не могла дозваться. Тебе звонит Дженет.
– Что? – Кайя моргнула глазами, слипшимися от вчерашнего макияжа. Вытянув ноги, она ударилась пятками об изножье своей кроватки.
Солнце вновь вернулось к жизни, пылая гневом на вчерашние проделки госпожи Луны. Кайя поняла, что если она откроет глаза, то эти лимонно-желтые блики вызовут у нее головную боль.
– Тяжелая ночка выдалась? – Мать прислонилась к дверному косяку и затянулась сигаретой.
Кайя протерла глаза. На костяшках пальцев остался черный налет со следами блесток.
– Тебе звонит Дженет. Сказать ей, что ты перезвонишь попозже?
Эллен, похоже, одновременно раздражало и развлекало то, что ей приходится повторять все несколько раз. Кайя покачала головой и взяла трубку.
– Алло? – спросила она хриплым и невнятным спросонья голосом.
Эллен отлепилась от косяка, и Кайя услышала, как она спускается вниз по лестнице.
– Что случилось прошлой ночью?
Кайе потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем спрашивает Дженет.
– А, ничего. Кении пытался поймать меня, а моя рубашка взяла и порвалась.
– Кайя! Ну как ты могла вот так взять и убежать? Я подумала, что он сделал с тобой что-то ужасное! Мы ругались из-за этого всю ночь.
– Я думала, ты мне не поверишь, – уныло призналась Кайя.
Должно быть, это прозвучало как истинное раскаяние хорошей подруги, потому что Дженет немедленно смягчила тон:
– Давай выкладывай, Кайя. Конечно, я тебе поверю.
Кайя подыскивала слова: она не знала, что сказать на это неожиданное предложение.
– С тобой все в порядке? – спросила Дженет.
– Вчера ночью по пути домой я кое-кого встретила.
Кайя села на постели, осознав, что она спала в лифчике, юбке и чулках. Не удивительно, что ей было так неудобно.
– Вот как? – Голос Дженет звучал удивленно и едва ли не скептически. – Парня?
– Ага, – ответила Кайя.
Она хотела произнести это вслух, чтобы ухватиться хотя бы за слова. Ее воспоминания о Ройбене уже выцветали в солнечном свете, как тускнеет сон, если не записать его.
– У него серые глаза и длинные волосы.
– Как у металлиста?
– Еще длиннее, – отозвалась Кайя и поплотнее завернулась в ядовито-розовое стеганое одеяло. Как и все в этой комнате, оно было ей мало.
– Странно. Как его зовут?
– Робин, – с легкой улыбкой произнесла Кайя.
Она была рада, что Дженет сейчас не видит ее наверняка идиотски-счастливое лицо.
– Как Робин Гуд? Ты серьезно? И как, он понравился тебе?
– Мы просто поговорили.
Дженет вздохнула.
– Ты ведь никого не встретила, правда? Ты это выдумала.