Зачарованные тропы
Шрифт:
– Схарна, – высокий человек открыл глаза и заговорил по-арлански. – Арлания. Ближайший город называется Билана. Все верно?
– Да, будь он проклят, этот город, – сказал Эйб. – А ты, стало быть, выскочил из другого мира. Ну и как там?
– Не пожелал бы я вам оказаться в месте, из которого пришел сам, – произнес маг.
– Ну что ж, тогда добро пожаловать в Арланию! – с сарказмом воскликнул Эйб. – Торжественного приема с изысканным вином и фаршированными фазанами мы тебе, правда, устроить не можем. Может быть, это сойдет? – главарь бандитов указал на вертела с нанизанными на них жареными грызунами. – Есть еще
– Я не нуждаюсь в пище, – промолвил гость из Иномирья. – А вот тройка верных помощников была бы мне очень кстати.
– Бесплатно мы не работаем, – поспешил предупредить Эйб.
– Я заплачу, – сказал волшебник. – Вы даже не представляете, что я способен вам дать.
– Ну, обещания можешь оставить себе, – отмахнулся Эйб. – Было бы здорово увидеть аванс. А лучше всего – потрогать.
– Согласен, – кивнул маг. – Как насчет трехсот золотых монет?
– Какие триста? – делано возмутился Гаргон, хоть в нынешнем их положении и эта сумма была поистине баснословной.
– А сколько ты хотел бы? – осведомился пришелец.
– Триста тридцать! – выпалил верзила.
– Каждому! – вставил Эйб.
– Идет, – сказал долговязый, простирая вперед сжатую в кулак левую руку. Когда он разжал ладонь, биланские бандиты увидели, что в ней лежат три перетянутых белыми шнурками матерчатых мешочка одного цвета со странным нарядом иномирца. В кошелях этих, вне всяких сомнений, находились деньги.
– В каждом – тридцать три монеты достоинством по десять дзурканов, – сказал волшебник. – Можете пересчитать.
– Откуда ты знаешь, что арланские деньги зовутся дзурканами? – спросил молчавший доселе Тригс. Несмотря на сквозившее в голосе недоверие, он все же взял полагавшийся ему мешочек, но развязывать не стал. Эйб с Гаргоном, радостно улыбаясь, подбрасывали на ладонях пригоршни новеньких блестящих монет. "Настоящие!", – возликовал Гаргон, попробовав одну из золотых десяток на зуб.
– Знания об окружающем мире я почерпнул из ваших собственных голов, – объяснил волшебник. – Не пугайтесь только, ваших личных тайн я не коснулся. Так что, будете на меня работать?
– Будем, – не отрывая взгляда от мерцавшего в свете костра золота, небрежно ответил Эйб. – Что нужно сделать в первую голову? Убить верховного министра? Украсть символы власти у короля? Или похитить десяток-другой младенцев для твоих жутких ритуалов?
– А с чего ты взял, что я ими занимаюсь? – на губах пришельца возникло некое подобие улыбки. – Почему вообще решил, что меня привлекают злодеяния?
– Я вижу твой взгляд, – облизнув губы, произнес Эйб. – Он многое говорит о том, кто ты есть. Подобные тебе не совершают добрых дел… И уж подавно – не нанимают для этого таких, как мы.
– Что ж, ты совершенно прав, Эйб, – полуулыбка мага обернулась безумным оскалом – иномирцу, похоже, приятно было даже просто говорить о дурных поступках. Командир "Веселых Лезвий" вздрогнул, услышав из уст нового патрона свое имя, но в следующий миг сообразил, что тот узнал его таким же образом, как и арланский язык.
– Творить предстоит зло и только зло, – смакуя каждое слово, продолжал долговязый волшебник. – Причем порой такое, что, возможно, шокирует даже вас…
– Шеф, по-моему, будет честно, если ты тоже назовешь нам свое имя, – промолвил Эйб. Масштабы предстоящих злодеяний ничуть его не заботили.
– Эстанор, – мгновенно
Имя, как ни странно, было арланским. Впрочем, пришелец, должно быть, успел осуществить перевод сразу, как только узнал местное наречие.
– Догрызайте своих земляных крыс, а после сразу отправимся в путь, – с усмешкой произнес Эстанор.
– И куда же мы пойдем? – поинтересовался Эйб.
– В самое гиблое и зловещее место, которое только есть на этом континенте, – хищно улыбаясь, ответствовал Эстанор. – В Заболевшую Землю.
– Но это же… – начал было Эйб.
– Возражения не принимаются, – маг покачал перед его лицом длинным пальцем. – Вы ведь теперь работаете на меня, не так ли?
– Так, – радость от созерцания золота быстро сошла на нет. Эйб подумал, что они с ребятами, возможно, угодили в смертельную западню. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Глава 13
Я'Ли Адавил с понурым видом плелся по утренним улицам в направлении Академии. Маг был сейчас более подавлен, чем даже в те моменты, когда чужая воля обращала его в козла. И даже роковая ночь, в которую совершили свое нечестивое деяние биланские чернокнижники, казалась не такой страшной в сравнении с тем, что происходило несколько часов назад.
Ведь хуже чего-то мерзкого, что случилось однажды с тобой, может стать лишь повторение этого события. Хуже, чем жить, храня в душе позорную тайну, может быть лишь осознание того, что для кого-то из окружающих она таковой не является, и он готов воспользоваться этим знанием в своих целях. Именно это случилось с Я'Ли Адавилом вчера в доме целителя-ренегата Харнулла.
Джорандо, невероятное порождение Мрака, знал об Адавиле все. Будто он стоял рядом в ту ночь, в склепе Архун-Коллака, когда сначала Хагнир наложил на Я'Ли "проклятие козла", а после – Филгор и пара его приятелей… Нет! Адавил тряхнул головой, отгоняя болезненные воспоминания. Что-что, а это навсегда осталось в прошлом. У него теперь новая жизнь. Надо, правда, еще разобраться, как вести себя в ней, как смириться с тем, что он и сам теперь – один из адептов Мрака, и можно ли будет в такой ситуации заслужить прощение Занзары.
Но время для этого у него будет. Сейчас же нужно выполнять свои повседневные обязанности, делая вид, что ничего особенного не произошло.
Немного приободрившись, Я'Ли вошел в ворота Королевского квартала.
Серые холодные камни под ногами, хмурое, неприветливое и – тоже серое небо над головой… Юный волшебник Рейнард невесело усмехнулся. Разве о таких вот деньках мечтал он, когда трясся среди чужих тюков на деревянной колымаге, переезжая в Эльнадор из родного городка? Нет, конечно же. Мечталось совсем о другом. Вечная эйфория от чувства собственной сопричастности великому делу творения волшебства. Оживленные дебаты со сверстниками, студентами старших курсов и преподавателями. Сложные, но безумно интересные и захватывающие задания на уроках. И всюду – то, что одни всегда называют исключительно магией, другие – волшебством, третьи – Искусством, а кое-кто – Неведомым. Последнее определение, впрочем, было довольно архаичным и шло в ход разве что в беседах утонченных эстетов, предпочитающих измыслить кучу цветистых эпитетов, нежели назвать кошку кошкой два раза подряд.