Зачарованный город
Шрифт:
Что я ещё читал про защитника? Если мыслить логически и припомнить содержание файлов из базы Элькиной бабки-экстрасенса, выходило, что между нами как бы натянута незримая связующая нить. Вот бы её подёргать, сообщить, что нужна помощь…
Я дал сестре обезболивающие и жаропонижающие таблетки, посидел рядом, пока она не уснула. А сам следил, как на её голове сантиметрах в трёх от макушки набухал глаз, вздрагивая ресничками.
Я никогда бы не стал врачом или ветеринаром, хоть мне и даётся легко биология. Не могу терпеть чужих болезней. Каждый
Как наверх проник Славик в сопровождении Эльки с Валентином – я не заметил. Но чуть не кинулся им на шею от радости.
– Плохо дело, – безжалостный эльф обломал буйные побеги моей радости. – Сопровождать городских вам придётся в любом случае. И самим искать спасение. Иначе через три дня – полный финиш.
– Да, Жень, – пожаловалась Эля, – вам пора возвращаться.
Она коротко поведала про расспросы городских, про визит Августа Денисовича.
– Прадед грешит на лесных. Я использовал их магию при вашем похищении. Официально, я шёл по следу похитителей, подправил память родителей и учителей, чтобы не было лишних вопросов. Но вас так и не поймал. А сегодня отобью у лесного патруля. Побуду героем, – поморщился он.
Валентин не слушал его бахвальства. Он приблизился к раскладушке, склонился над сестрой, поводил ладонями над лицом и макушкой, поправил одеяло.
– Всё-таки Видящая, – пробормотал он. – Уже вещает.
– Что делает? – не понял я.
– Будущее предсказывает.
Славик оживился, отодвинул в сторону чародея, сам осмотрел Аню. Да что они глазеют? Неужели помочь не могут, только строят из себя опечаленных, а на самом деле радуются, что не с ними подобное приключилось! «Тихо, Женька, Анюту разбудишь, – попытался вразумить я себя. – Они тоже не всесильны».
– Колодец, – как можно более спокойно произнёс я. – Она говорила про мозаику на его стенах.
– Не знаю о таком, – присел рядом со мной Славик.
– Фу, – теперь уже и Эля рассмотрела нарост на голове сестры. – Причёску он ей не украшает. Валь, тебе придётся пожертвовать ей свою шляпу. Или придумать что-нибудь этакое…
– Какая шляпа? – ужаснулся я бесцеремонности одноклассницы. – Ей плохо!
– Нам не лучше, не забывай. – Валентин прикрыл глаз ладонью, подержал руку и отнял. Нарост никуда не делся. – Наше зрение сейчас иное, – предупредил он мой вопрос. – Простые люди не увидят. И вообще, мальчик, мы пока живы и здоровы. Не хорони себя раньше срока. Слава, – он обернулся к эльфу, – уведи девочку, ей пора в школу. И возвращайся часа через два. Нам следует поговорить.
– Не хочу я в школу! – заупрямилась Тихонова. – Я подумаю, как Аньке помочь.
– Там тебе никто думать не помешает. Усядешься за парту – и размышляй хоть над нашим судьбами,
Славка требовательно взял её за руку и потащил к лестнице вниз.
Защитник проводил его взглядом, потом осторожно снял с головы шляпу, и резким взмахом вытряхнул из неё женщину, прикованную к куску металла блестящими металлическими нитями.
– Тварь, – щурясь от яркого солнца, зашипела она тут же. – Ты мерзкий, подлый…
Защитник резко выбросил вперёд руку, в двух сантиметрах от её лица сжал и разжал пальцы. И пленница смолкла. Рот её беззвучно продолжал открываться и закрываться, лицо кривила презрительная гримаса. Но ни звука не доносилось из уст пленницы.
– Валентин, кто это? – на миг позабыв о своих страхах, спросил я.
– О, эта прекрасная дама – шпионка лесных. Она работает с твоим расчудесным Славиком, в узких кругах известным под кличкой – Са-а-ар – «идущий бесшумно по листьям». Знакомься, её звать Ли-дви-ра, – он нараспев по слогам произнёс имя, словно ручеёк среди камней прозвенел. – Ли-дви-ра – это «весенний цветок на берегу глубокого озера», так?
Пленница не шевельнулась.
– Хочешь конфетку, милая? – Валентин порылся в карманах пиджака и извлёк целую горсть ирисок.
Женщину перекосило, словно ей предложили стакан яда. Хотя откуда мне знать, что любят и не любят эльфы. Беззвучная ругань не прекращалась ни на миг. На высоких скулах Ли-дви-ры выступили алые пятна. Короткие вьющиеся волосы спутались, свалялись, будто застиранный махровый носок.
– И не стыдно тебе, милая? – пожурил её Флейтист. – От сердца отрываю, столько дней закон нарушаю – тортики из кондитерских магазинчиков тырю. Где спасибо?
Спящая рядом Анюта застонала и заворочалась на раскладушке. Шерстяной коврик, которым я укрыл сестру поверх всех найденных тряпочек, плюхнулся на пол. Но это заметил только я. Валентин уселся на полу по-турецки – как раз в пятне света, подле пленницы и задумчиво склонил голову набок.
– Ты в курсе – мы арбитры городских. И знаешь – мы засели здесь без перспектив. Что посоветуешь, дорогая?
Он щёлкнул пальцами, возвращая Ли-дви-ре голос. Зря.
– Вы всё равно сдохнете! – начала она. – Вы гадкие, никчемные колдунишки, только и годные, что послужить жертвой эльфам. Вы…
Валентин разжал кулак, и из него, на лету освобождаясь от бумажек, выпорхнули ириски. Все, как одна, очутились во рту эльфийки, не позволяя той говорить. Ли-дви-ра кашляла, давилась, но выплюнуть не могла. Разжевывала она их и глотала долго. Казалось, куда большее удовольствие ей доставило бы поедание пахнущих тиной, шевелящихся и дрыгающих лапками жаб.
Когда со сладким угощением было покончено, перепуганная женщина затравленно подняла глаза на чародея.
– Что ты знаешь о подписании? – сдерживая зевок, осведомился он, вновь щёлкая пальцами.