Зачарованный киллер
Шрифт:
А я, наскоро засунув пакеты в холодильник, сел в угол, стараясь не отвлекаться и не расплескать этот киносон.
Обреченный Фотограф ходил по серой обыденности и вместе с ним продолжал замкнутое движение и я, будто не было за стеной жгучего южного солнца и тучных пальм.
… В 8–25 зазвонил телефон. Фотограф в это время безжизненно смотрел в угол потолка, где безучастно отдыхал тучный паук. Звонок повторился.
Фотограф медленно перевел взгляд на покрытый толстым слоем пыли аппарат.
Убедившись,
потянулся к трубке и, прежде чем услышать голос в ней, услышал звук упавшего стакана. Этот стакан был заботливо оставлен на тумбочке с телефоном вчера вечером и содержал более ста грамм водки.
Несчастье со стаканом заставило фотографа резко схватить трубку и
рявкнуть: какого, мол, черта надо? на что трубка отреагировала довольно
таки индифферентно:
Здравствуйте.
Ну, и! — продолжал рычать Фотограф.
Я говорю, здравствуйте.
А я говорю, какого черта надо? — и Фотограф почувствовал нестерпимый
зуд под мышкой.
В трубке раздался надсадный кашель.
К зуду прибавился мерзкий запах изо рта и явственные позывы к рвоте.
Сморщившись, Фотограф сменил тон.
Вы, собственно, кому звоните?
Вам, — последовал лаконичный ответ.
А вы не ошиблись? — умоляюще спросил Фотограф.
Ответа он уже не слышал, ибо нечто скользкое и противное выплеснулось наружу и Фотограф, выронив трубку, сделал спину дугой.
Спустя минуту он выпрямился и тупо уставился на телефонную трубку, что–то
клокочущую в зловонной луже. В этот момент с потолка упал кусок штукатурки и в туче брызг приводнился рядом с трубкой, которая от неожиданности затихла.
День начинался скверно. Фотограф покорно утер лицо и подумал, что хорошо
бы умереть.
Мысли о смерти смешались почему–то с мыслями о том, что пора бы, наконец,
сменить носки. Он нагнулся, стащил носок, понюхал, вздохнул и снова натянул его на ногу.
Неожиданно на лице Фотографа появилась гримаса беспокойства. Он вскочил,
схватил пиджак с вешалки и тщательно обследовал содержимое карманов.
Но в них ничего
тряпочку луковица, радости у искателя не вызвало. И все же он решительно
встал и засеменил в столовую.
Буфетчица, завидев его, опрокинула бутылку в стакан и, наполнив его, замерла с бутылкой наготове, чтобы наполнить вторично.
Позже рассчитаюсь, — заискивающе сказал Фотограф, опорожняя посуду, и
устремился к выходу с видом чрезвычайно занятого человека.
Вскоре он уже заходил в фотопавильон, где его поджидал клиент. При виде
этого клиента Фотограф остановился в нерешительности. Клиент же при появлении Фотографа встал со скамьи и радостно помахал ему рукой.
Смущение Фотографа при виде клиента объяснялось очень просто: на сей раз
перед ним стоял обыкновенный Черт, покрытый густой шерстью зеленого света. Глаза его были прозрачные и без зрачков.
Фотограф плотно зажмурился. Открыв глаза он обнаружил, что Черт открыл
рот и произнес следующее:
Извините, я вас уже полчаса поджидаю. Я вам звонил, но вы, наверное,
плохо себя чувствовали?
Фотограф воровато огляделся и решил не обострять отношений с галлюцинацией.
Что вам угодно? — пролепетал он.
Мне необходимо сфотографироваться.
Что ж, — обречено сказал Фотограф, — этого следовало ожидать.
Проходите.
Он включил осветители, вставил в аппарат свежую кассету и грустно спросил:
Как будем сниматься?
На паспорт.
На паспорт!
А что вас удивляет? Все должны иметь паспорт.
Да нет, я не против. На паспорт, так на паспорт.
Фотограф снял колпачок с камеры, фиксируя выдержку, надел его и закрыл
кассету.
С вас 50 копеек.
Черт протянул десятирублевую купюру.
У меня нет сдачи.
Да бог с ней, сдачей, батенька вы мой. Мне бы фотки побыстрее.
Завтра утром.