Зачарованный
Шрифт:
Представляю себе заголовки: «На островах Ки разыскивается бродяга из Майами». Бродяга из Майами — я.
Тодд домывает лапы и говорит:
— Мне сложно говорить о проклятии. Сложно. Я могу только пообещать, что мне нужно именно это, и если ты выполнишь мою просьбу, то проблем не будет.
Он поднимает голову. Серебристый лунный свет падает на его карие глаза, они умоляют меня. Я вспоминаю Корнелиуса, его семью, и как он потерял надежду и теперь обречен навсегда оставаться крысой. Разве я на его месте не хотел бы умереть?
«Крепкая
Я киваю.
— Как мне это сделать?
Лис мгновение сомневается, потом уносится сквозь тени и ныряет в кусты. Секунду спустя он возвращается, неся в зубах нож — не страшный, без выкидного лезвия. Такими режут индеек на День благодарения.
Я беру его.
— Не уверен, что смогу.
— Пожалуйста. Я — лис. Люди все время убивают животных.
Я держу нож прямо. Что чувствуешь, когда вонзаешь его в кого-то? Может, то же, что и при разрезании кожи?
Тодд читает мои мысли.
— Представь, что разрезаешь порванный ботинок.
— Как ты узнал, что я работаю с обувью?
— Ты мне сказал об этом, — после некоторых сомнений отвечает он.
— Я?
Лис поднимает голову, и я вижу его белую шерсть, как снег в лунном свете.
— Один хороший удар. Я не буду кусаться.
— Не думаю, что смогу это сделать.
— Ты проехал столько километров от Майами только для того, чтобы в результате не убить меня?!
Он прав. Крыс говорил, что я должен убить лиса, что так будет лучше. Но я же не убил гигантов и даже ведьму… Я все равно тянусь к Тодду, левой рукой беру его за шею, закрываю глаза и одним движением перерезаю ему горло.
Что-то ярко-красное обжигает мне кисть. Я смотрю вниз — это кровь бьет фонтаном. Я тянусь к ране рукой, чтобы остановить кровотечение. Но куда делся лис? Где лис?
А потом вижу. Он на земле. Рана не просто открытая, она разверзается и становится все больше и больше, перерастая его тело, а потом и мое. Я отпрыгиваю назад, чтобы не дать ей поглотить меня. Но когда оглядываюсь, эта дыра уже чем-то заполнена. Из кожи лиса выходит человек. Это мужчина в возрасте, в каштановых волосах проседь. Он на кого-то немного похож, но, конечно, нет, этого не может быть. Он лис.
Я спас его. Я к этому никогда не привыкну.
Мужчина-лис смотрит на свои ладони, потом дотрагивается до шеи, проверяя шрамы. Не найдя ни одного, он снова пристально разглядывает пальцы, поворачивая руки разными сторонами.
— Я человек. Я жив. И я… старый. — Потом касается лица, будто ощупывая морщины. — Я провел свои лучшие годы в обличье лисы. Я произвожу ужасное впечатление?
Я все еще пытаюсь осознать, что Тодд теперь человек. Его лисья шкура лежит всеми забытая. Но самое интересное — за что его превратили в животное? Такое могло бы произойти с каждым?
— Нет, неплохо, — отвечаю я. — И вы не выглядите старым. Просто средних лет.
— Мне было двадцать пять, когда я изменился до полной неузнаваемости. Слава богу, одежда все еще мне впору. Но жена
Я вспоминаю игру с Мэг в «Четыре правды и одну ложь». Можно ли действительно знать о ком-то всю правду?
Мэг.
И тут до меня доходит. Уборка. Когда мы играли, я поверил, что она сама все прибирает.
Но теперь-то я знаю, что это была ложь. Одна ложь. В кафе порядок наводят домовые, не Мэг.
А если это она выдумала, то, значит, все другие утверждения верны.
Включая последнее.
«И пятое: я тайно безумно в тебя влюблена».
Мэг любит меня. По крайней мере, любила, когда говорила это. Она пыталась сказать мне об этом, но я все время игнорировал ее. Я в эйфории и в отчаянии одновременно. Мэг любит меня. Любила меня. Неужели я понял это слишком поздно? Неужели дал ей ускользнуть прямо из рук?
— Спасибо!
Лис прерывает мои размышления и кладет мне на плечи руки. Они грубые, наверное, из-за того, что он на них столько лет ходил. Тодд трясет меня, обнимает, подпрыгивает от счастья.
— Я не в силах тебя как следует отблагодарить.
— Был рад помочь. А сейчас извините, но мне пора.
Я должен найти Мэг. Половина четвертого. Если ехать без остановки, то можно успеть пробраться в отель, пока Фарнесворт не придет и не заметит меня, а потом подождать ее в мастерской.
Если она не улетела выходить замуж за своего принца.
Но что-то подсказывает мне: это не так, Мэг просто притворялась такой счастливой, чтобы я ревновал. Это сработало.
Мэг меня любит. Она бы не просила эльфов делать туфли, если бы не любила. Я уверен.
Именно эта мысль уносит меня от лиса.
— Вот. — Я сую ему несколько банкнот. — Это вам для начала. Мне нужно идти.
— Но подожди! Я хочу поговорить с тобой.
— Может, еще встретимся. — Я направляюсь к машине.
— Стой! Дай мне…
Дверь захлопывается. Нет времени на долгие прощания. Я должен найти Мэг.
Глава 43
И вот ровно в полночь пришли в комнату маленькие человечки. Сели они за сапожный стол, взяли своими маленькими пальчиками накроенную кожу и принялись шить.
Я мчусь по безлюдным улицам. На полпути замечаю, что бензин почти на нуле, но надеюсь, что его все-таки хватит. Я внушаю мотору: не останавливайся. Не сейчас. Начинается дождь. Потом усиливается так, что я вижу только размытый красно-белый свет. Я чувствую, как моя машина-гидроплан выходит из-под контроля. Ее заносит вправо, но я продолжаю ехать. Немного притормаживаю. Когда узнаешь, что человек, которого ты любишь, тоже любит тебя, — нельзя ждать. Нужно торопиться.