Зачем цветет лори
Шрифт:
День Оникс провела в своей комнате, не зная, стоит ли теперь ждать обещанной прогулки по скалам. Но Лавьер так и не пришел, только ночью она проснулась от его прикосновений, от настойчивых губ, что целовали ее. От мужчины пахло хмелем, и его поцелуи были горькими. Он что-то шептал ей, но Оникс не знала язык, на котором он говорил. Слова обволакивали, словно мед, интонации зачаровывали, пленили. Он был так нежен, что у Оникс кружилась голова. Она спала, когда он пришел, и ее сознание все еще прибывало в полусне, в полудреме, в блаженной неге.
—Шер саан…
— Хорошо… Мне очень хорошо, Ран…
Когда он уснул, Оникс полежала, внимательно слушая его спокойное дыхание. Тело аида стало тяжелее, придавило ее к кровати. Очень осторожно она выбралась из его рук, тенью скользнула по комнате, закуталась в плащ. И вышла за дверь.
Замок спал. Раяна сбежала по лестнице, прошла через нижний зал, вышла на задний двор. Инта висела у столба и признаков жизни не подавала. Оникс осторожно дотронулась до девушки, опасаясь причинить ей еще большую боль. Ночью стало совсем холодно, накрапывал мелкий дождь.
— Инта, — позвала она. Прислужница открыла глаза, прищурилась, рассматривая Оникс.
— Попей, — тихо сказала раяна, прикладывая к ее губам кружку с водой. Инта напилась и закашляла.
— Зачем пришла? — сипло спросила она.
— Я помогу, — тихо сказала Оникс. Она осмотрела веревку, которой были связаны руки прислужницы. Ощупала узел, раздумывая, сможет ли развязать.
— Что ты делаешь? — спросила Инта.
— Пытаюсь освободить тебя, что не видно? — сквозь зубы ответила Оникс.
— Зачем?
— А тебе нравится тут висеть?
— Не трогай, — прошипела прислужница, — я должна быть наказана.
— Почему ты хотела меня отравить? — спросила Оникс, продолжая дергать веревку.
Инта помолчала.
— Я знаю, почему он хочет тебя, — чуть слышно сказала она. Прислужница низко опустила голову, волосы грязными сосульками свесились вниз, — я знаю, кто ты. Раяна. Поэтому он думает только о тебе. Потому что ты раяна…
Оникс вскинула голову, изумленно посмотрела на девушку.
— О, небесные… Инта! Ты что, ревнуешь? Да ты сумасшедшая. Я пленница в этом замке, мне не нужен аид, глупая. Ты даже не представляешь, как я ненавижу его.
— Все ненавидят, — так же глухо ответила Инта, и добавила с усмешкой, — вначале. А потом… Я бы за него жизнь отдала…
— Дура, — с чувством сказала Оникс, возвращаясь к узлу и с радостью ощутив, что он поддается, — редкостная.
— Тебе не понять. Ты раяна. У тебя нет чувств.
Оникс
— Нельзя, — с ужасом прошептала она, — нельзя уходить, господин приказал…
— Инта, — тихо сказала Оникс, — он назначил тебе тридцать ударов. Ты выдержала семь, прежде чем отключится. А оставшиеся тебе выдадут завтра. Хочешь? Тебя просто убьют у этого столба, ты что, не понимаешь?
—Я виновата… — прошептала Инта.
— Я тебя прощаю, — сквозь зубы сказала Оникс.
— А мне не нужно твое прощение. Я виновата в том, что пошла против его воли… — с неожиданной злостью ответила Инта, — и жалею только о том, что ты не сдохла, раяна.
И рассмеялась. Оникс отшатнулась от нее.
— Ты сумасшедшая, Инта, — устало покачала головой Оникс, — хочешь, стой тут, жди Йена с кнутом. Я ухожу.
Она повернулась, плотнее запахнула плащ и пошла к замку, не оглядываясь на прислужницу.
Аид стоял в густой тени, что отбрасывала каменная стена, и внимательно слушал разговор девушек. Он знал, что Инта не уйдет. Впрочем, его это не интересовало. Прислужница уже мертва, ее порка всего лишь демонстрация в назидание остальным. Лавьер проводил взглядом раяну и бесшумно пошел к потайному ходу в замковой стене.
Когда Оникс вернулась, аид лежал в той же позе, дышал спокойно. Она тихо скинула плащ и легла рядом. Он притянул ее к себе, и раяна замерла, боясь его разбудить.
— Твои волосы пахнут дождем, — тихо сказал Лавьер и улыбнулся, почувствовав, как напряглась Оникс, — гуляла?
— Я… хотела подышать свежим воздухом.
— И как воздух? Свежий?
— Да… — прошептала раяна.
Он прижался губами к ее шее, чуть прикусил кожу.
— Мне так нравиться, когда ты говоришь мне правду, Оникс…
Когда раяна проснулась утром, аид сидел в кресле и смотрел на нее.
— Вчера я обещал тебе прогулку, — равнодушно сказал Лавьер, — пойдем.
Прогулка получилась странной. Аид молчал и казался полностью погруженным в свои мысли. Оникс тоже не слишком хотелось вести с ним разговоры, так что ее это молчание устраивало.
Они шли по берегу, мимо черных осколков камней, которые лениво облизывала вода, мимо редких сосен, растущих на склонах. Оникс внимательно смотрела по сторонам, пытаясь понять с какой стороны дорога к тракту. Да, ей нужна будет лошадь, пешком тут вряд ли далеко убежишь.