Зачем ловеласу жениться

Дэр Тесса

Тоби хотел всего лишь нежно поцеловать жену. Поцеловать в знак благодарности, не более того. Но стоило ему почувствовать вкус ее губ, как все изменилось — он снова ощутил желание.

— О, Изабель, я ничего не могу с собой поделать! — прошептал Тоби. — Ты сможешь выдержать это так скоро?

— Да, конечно. — Она отстранилась и пристально посмотрела на него. В глазах ее было безграничное доверие. — Я знаю, что ты не стал бы просить этого от меня, если бы я не могла.

И тут Тоби понял то, о чем уже давно догадывался.

Он мог баллотироваться в парламент.

Он мог даже выиграть при этом. Более того, он мог стать премьер-министром и первым советником принца-регента. Мог сплавать на Цейлон и обратно для того лишь, чтобы привезти жене чашку чаю, а по пути обратить в истинную веру тысячу язычников — и все равно он не будет достоин этого взгляда в ее глазах. Ни один мужчина не смог бы подняться до таких высот. А если однажды он сделает ей больно, то это будет означать конец всему. О, она, добрая душа, конечно же, простит его. И они по-прежнему будут привязаны друг к другу. Но Изабель больше никогда не будет смотреть на него так, как сейчас, — смотреть с такой верой в него, с таким доверием… И когда-нибудь они оба узнают, что он ее не заслуживает.

Но пока… пока ему удается поддерживать в ней эту совершенно незаслуженную веру в него, а тот факт, что он ее недостоин, остается его, Тоби, секретом.

Он обнял жену за талию.

— Дорогая, давай снова ляжем в постель.

Глава 12

— Еще всего лишь несколько миль. — Выглянув из окна кареты, Тоби окинул взглядом знакомые просторы. Обернувшись к жене и заметив, что она сильно побледнела, он с беспокойством спросил: — Дорогая, тебе плохо? Укачало?

— Нет-нет, ничего страшного. И мне очень нравится этот пейзаж. Но должна признать, что я не привыкла к долгим путешествиям в карете. — Изабель заерзала на сиденье, пытаясь найти более удобное положение.

Тоби невольно вздохнул. Было очевидно, что Изабель действительно не привыкла к таким поездкам. К тому же он, ее муж, нещадно утомлял ее по ночам. Не в первый раз после их венчания Тоби испытывал угрызения совести. Он понимал, что обращается со своей женой как изголодавшийся по женщине матрос, наконец-то сошедший на берег, но ничего не мог с собой поделать. Он желал ее постоянно, и она всегда готова была ему уступить, когда бы он об этом ни попросил.

Даже сейчас при виде этой роскошной груди, подпрыгивающей в такт постукиванию лошадиных копыт, он не мог удержаться…

— Дорогая, может, тебе будет удобнее, если ты сядешь ко мне на колени?

Изабель бросила на него испытующий взгляд и, как ему показалось, все-таки не разгадала его намерения. Едва заметно покачав головой, она ответила:

— Спасибо за любезное предложение, но мне не хотелось бы помять твой костюм. — Немного помолчав, она вдруг спросила; — А там, на собрании, будет очень много людей?

Тоби энергично закивал:

— Да-да, несомненно. Несколько сотен, я думаю.

— Но, насколько я поняла, правом голоса обладают лишь немногие, — продолжала Изабель. — Только собственники земли. Так

мне сказала твоя мать.

— Да, верно. Но люди воспринимают это собрание как увеселительное мероприятие. Как спектакль. Поскольку же здешний люд не избалован зрелищами, сюда стекаются жители всех окрестных деревушек, а им все равно, имеют они право голоса или нет. В нашем сонном округе народ рад любому развлечению. Для того чтобы подрать глотки и поразмахивать кружками с элем, любой предлог хорош. А ведь сегодня ничего особенного не намечается. Будут объявлены кандидатуры, вот и все. Ты даже не представляешь, что будет, когда начнется настоящая предвыборная гонка. Вот тогда жди настоящего разгула.

— И как долго продлится этот «разгул»?

— До тех пор, пока победитель не будет определен. Пятнадцать дней, не считая воскресений. — «Едва ли все это продлится больше пяти дней», — подумал Тоби. Логично было бы предположить, что Йорк с самого начала возьмет быка за рога, и тогда все закончится довольно быстро.

— Пятнадцать дней пьяного разгула? — Брови Изабель поползли вверх. — Теперь-то я понимаю, почему все здесь с таким нетерпением ждут выборов…

Тоби, не удержавшись, рассмеялся:

— Бывает и куда хуже, дорогая. Не забывай, что наш округ — очень тихий, спокойный. Ты не представляешь, что творится на севере, где голосование всегда кончается дракой, можно сказать — маленькой войной. И еще хуже бывает чуть поближе к Лондону, в Гаррете.

— А что происходит в Гаррете?

— О, они там устраивают шутовские выборы, целую мистерию, так что люди со всей округи приходят посмотреть. У них там фиглярские костюмы и грубые шуточки, и бесконечные бочонки с элем… Видишь ли, чтобы голосовать в Гаррете, не обязательно быть землевладельцем.

— Да, совершенно верно.

— Не обязательно. — Тоби усмехнулся. — Чтобы голосовать в Гаррете, необходимо выполнить одно-единственное требование: мужчина должен насладиться женщиной на открытом воздухе в любом месте, находящемся в границах этого района.

Изабель густо покраснела.

— Ты шутишь, да?

— Вовсе нет. — Не в силах противостоять искушению, Тоби поднялся со своего сиденья напротив жены и сел с ней рядом. Кивнув на окно, продолжил: — И знаешь, дорогая, я думаю, что мы все еще находимся на территории этого округа. Ты справедливо отметила, что пейзаж здесь чудесный. И мне кажется, глоток свежего воздуха может стать для тебя тем самым лекарством, в котором ты очень нуждаешься. Может, выйдем и немного погуляем? Не хочешь?

Изабель еще гуще покраснела.

— Тоби, ты дразнишь меня! Как тебе не стыдно?!

— Я вовсе тебя не дразню. Я говорю вполне серьезно. У меня куда больше шансов победить в Гаррете, чем в собственном округе. Надо всего лишь уладить этот маленький вопрос о правомочности моей кандидатуры. — Тоби обнял жену за талию, а другой рукой потянулся к трости, делая вид, что хочет подать кучеру сигнал, чтобы тот остановил экипаж. — Так как же, дорогая?

— Ты этого не сделаешь! — воскликнула Бел, подавшись к мужу и пытаясь его остановить.