Зачем любить, если можно страдать
Шрифт:
~
– И как это было? – Спросила Жюли, когда мы с ней встали из-за стола, за которым другие спорили о жизни беженцев.
– Не поздновато ли ты спрашиваешь об этом? – Вытерев рот правой рукой, ответила я.
– Я хотела, чтобы у тебя сложилось полное и сносное впечатление о сексе. После первого раза меня целых три дня тошнило, не смейся,
– Ты не говорила об этом. – Заметила я, разместившись на траве рядом с загоревшими ногами Жюли.
– Да? Ну, это было нервное для меня время. Я сделала около десяти тестов, которые, естественно, каждый раз показывали отрицательный результат. В конце концов, пошла к врачу и только после его слов, что я не беременна, вздохнула полной грудью.
– Ужас.
– Ага, самой не по себе даже сейчас. – Жюли провела языком по зубам и цокнула языком. – Так, как там у вас с Майком? Он никакой там не извращенец?
– Думаешь, все американцы не дружат с головой?
– Черт их знает!
– Нет, Майк не из таких. Он нежный и внимательный.
– М-м, звучит очень даже неплохо. Тебе повезло.
– Думаешь?
– Для первого опыта он идеален, Изабель. Я наслушалась от других девчонок таких историй, что у тебя бы волосы встали дыбом.
– Поверю тебе на слово.
– Вот и молодец!
– Ты же знаешь, что Майк через неделю уезжает?
– Слышала что-то такое. Будешь скучать?
– Я не могу сказать, что я влюблена в него. Майк слишком милый, хоть и пытается казаться крутым с другими. Когда он наедине со мной, то ведет себя, как шестнадцатилетний подросток, которому нужно внимание и ласка.
– Звучит не очень. – Поморщилась Джулия, словно съела целую дольку лимона.
– В этом весь Майк.
– А как он относится к тому, что вы больше не увидитесь?
– Он хочет приехать ко мне в Париж на Рождество.
– А ты этого хочешь?
– Нет. – Честно ответила я. – Наверное, я бы не была против, быть с ним друзьями, но после наших ночей, проведенных вместе, это будет трудно.
– Согласна. – Жюли снова провела языком по зубам и пожаловалась, что у нее ощущение, что мясо застряло у нее между
1
3
глава
Майк уехал и подарил мне на прощание музыкальную шкатулку, купленную в одной из сувенирных лавок. Он сказал, что не обязывает меня помнить его, но будет здорово, если я как-нибудь наберу его. Я ответила что-то не совсем понятное даже самой себе. Майк смущенно улыбнулся и чмокнул меня в губы. Видя его широкую спину, я понимала, что должна обливаться горькими слезами и верить, что судьба сжалиться над нами и сведет нас в будущем снова. Но я была холодна и безразлична. Скорее всего, Майк это почувствовал, поэтому держал себя в руках, а не говорил, как накануне вечером, о Париже и о наших совместных прогулках рядом с Эйфелевой башней. Он понял, что я не жду его в гости. Оно и к лучшему.
До моего возращения в Париж оставалось все меньше и меньше дней. Жюли тоже заговорила об учебе. Я начала чаще брать учебники с грамматикой итальянского языка на пляж. Хоть, на Корсике стояла жара, приближение осени я чувствовала, как никогда. Отец тоже заговорил о работе и о том, как соскучился по своим ученикам. Мать отвечала на подобное с улыбкой, мол, да, твою историю они в гробу видели.
Однажды я возвращалась с пробежки и оступилась на ровном месте, заболела нога и даже немного распухла. Мама сказала, что нужно поехать к врачу, но отец напомнил, что Андре – хирург и, наверное, сможет помочь.
– Скажи, что ничего серьезного. – С этими словами я встретила Андре, когда тот пришел почти сразу, как только мать позвонила Марил и объяснила ситуацию.
– Не переживай – скажу, если, и правда, ничего серьезного. – Ответил он, подойдя к кровати в моей комнате.
– А, разве, ты не должен сказать что, все будет хорошо?
– Все будет хорошо, Изабель. – Сказал, Андре, и присел на край кровати. – Так, лучше?
– Как-то я не верю вашим словам, доктор.
– Странно. Это же должно было подействовать.
Конец ознакомительного фрагмента.