Зачем тебе моя боль
Шрифт:
Да, было и такое. Пока свекровь замешивала фарш, я успела выслушать всю подноготную Картера-младшего и смело могла бы его шантажировать, возникни у меня такое желание.
— Мам, — укоризненно протянул Картер, хватая с тарелки колету и отправляя ее в рот. Я проследила за этим процессом, представила вкус во рту…и поняла, что на сегодня с меня хватит.
— Прошу меня извинить, — сипло бросила я и что есть силы бросилась в туалет по недоумевающий взгляд свекрови. Картер все понял итак.
После того, как я распрощалась с неугодной организму
— Сынок, я весь день на нее смотрю — бледна, под глазами синяки. Я ей котлетку — он еще больше бледнеть. А ведь радостная такая меня встретила, я сначала подумала, что она просто не выспалась, поэтому и бледная. Мне кажется, сынок, что Аля беременна.
Я выдохнула. Вот что значит женщина. Не удивлюсь, что она догадалась бы раньше меня, встреться мы немногим ранее.
Последовал хриплый смешок и ироничный ответ:
— Да, мама, ты даже не знаешь, насколько близка к истине. Ты действительно скоро станешь бабушкой.
Кажется, свекровь что-то уронила. Искренне надеюсь, что не себя.
Пока я немного оклемалась, разговор на кухне не вязался — свекровь вряд ли рассчитывала так скоро обзавестись внуками и выпала в осадок от заявления сына. Все, что я могла услышать от нее вразумительного, это:
— Сынок, а когда ж вы успели? Аля ж того, в первую брачную ночь…
— Вот тогда все и произошло, — оборвал Картер, словно не желая разговаривать на опасную тему. — Любовь такая сильная штука, что мы решили не тянуть.
Врешь, гад, матери и не краснеешь. Небось, сам удивился не меньше, только виду не показал. Не знаю, как с потрясениями справляется Картер, дед же устраивает себе приватные вечера, как он сам говорит.
Селестинв развела руками, мол, всякое бывает, но чтоб так! — и присела на стул.
— Лекс, ну как же так…
Честно говоря, даже я начала нервничать, представляю, каково было клановнику. В целом-то все куда более естественно — молодые люди поженились, создали семью, собираются завести ребенка. Прекрасная и практически умиротворенная картина. А недовольство (или как еще расценивать ее реакцию?) свекрови мне оказалось совершенно не понятно.
— Что не так, мам? — все-таки Картер разозлился. — Что плохого в рождении ребенка?
— Да разве ж я сказала, что это плохо? — воскликнула Селестина. — Я очень рада, что у вас будет малыш.
— Что-то не похоже, — процедил ей в ответ сын.
— Сынок, да нет же, поверь мне, чем больше у меня будет внуков, тем счастливее я буду, — она понизила голос: — Скажи мне, что ты ее не заставил.
— Кого? — удивленный вопрос.
— Алю. Она не выглядит счастливой. Более того, у нее совершенно затравленный взгляд, — тут я уже от души про себя посмеялась. Затравленного взгляда не смог от меня добиться даже куда более жестокий в своих методах человек, чем Лекс Картер.
— Я бы тоже не выглядел счастливым, если бы каждый раз тут же прощался со съеденной
А как же свадьба якобы под предлогом спасения моей не слишком скромной персоны?! — хотела было возразить я, но внутренний голос ехидно напомнил — а так уж ли я была против да и сопротивлялась ли я? Да, со мной поступили не очень честно, разыграв ситуацию, в которой я повелась и сделала, как от меня ожидали, но вмешательство третьей, пока неизвестной нам стороны, спутало все планы и клану, и деду, и мне. И, чего уж там, я едва ли не сама набросилась на Картера в ту самую памятную ночь. Дальнейший ход разговора подразумевал мое вмешательство в него.
— Я все слышу, — грозно выступила я из-за двери, однако, придерживаясь за косяк, на всякий случай.
Свекровь тут же вскочила и бросилась ко мне, помогая усесться на стул. Во истину, возятся со мной, словно я не беременна, а смертельно больна.
— Детка, ты не подумай ничего плохого, — запричитала свекровь, пытаясь оправдаться. Совершенно напрасно, потому что в отличие от хмурого Картера я уже поняла, в чем состоят страхи и опасения этой женщины. — Я очень-очень рада за вас!
В ее голосе зазвенели слезы, да и что-то в ее быстро увлажняющихся глазах подсказывало мне, что до истерики недалеко.
— Вы не расстроены? — уточнила я, чтобы убедиться в своем мнении.
Женщина склонилась надо мной, порывисто обняла и зачастила:
— Это ж такое счастье! Малыш! А лучше даже двойня! А я, дура старая, напридумывала уже тут!
Я даже глаза неэстетично выпучила — вот это да, старая, да ей хоть бы сорок пять было. Да и с двойней она явно погорячились. Картер же расслабился, осознав, что неправильно понял мать.
Спас нас от всеобщей истерии звонок телефона, как не сразу выяснилось — свекровиного.
— Да, Шаи, я уже почти выхожу, — ага, значит, делегация скоро нас покинет, потому что за ней приехал Картер-старший. — У меня для тебя такая новость, ты не поверишь! Бегу, бегу, — и уже нам: — Дети, я поеду, отец торопится на футбол. Не обижайтесь на меня, я просто сентиментальная становлюсь не в меру, не могу адекватно реагировать на происходящее. Целую вас, мои золотые.
Слова стали сопровождаться действиями.
— Алечка, прости, что сразу не догадалась, напичкала тебя нездоровой едой. Ты если не хочешь — не ешь, тебе сейчас вообще побольше овощей и фруктов кушать надо, а я тут с котлетами.
— Все в порядке, правда, — со слабой улыбкой попыталась уверить я свекровь, но она уже что-то надставляла Картеру на ухо, не переставая при этом улыбаться.
Напоследок мы были еще раз обняты и расцелованы, а после того, как дверь закрылась, одинаково шумно выдохнули и вернулись на кухню.
— Твоей мамы слишком… — я попыталась подобрать слово, чтобы не слишком обидеть Картера, но он продолжил сам: