Зачем тебе моя боль
Шрифт:
Я мысленно посмеялась. Похоже, Ари еще не догадывается о том, кто ее кавалер на сегодня.
Клановники и их жены оказались… самыми обычными людьми — простыми в общении, вмеру веселыми и интересными собеседниками. Мы даже нашли общие интересы в музыке и с удовольствием спели пару песен, которые были знакомы всем. В общем, общество мне понравилось, единственным недовольным человеком среди нас осталась Арэна. Она вяло ковырялась в тарелке с салатом, грустным взглядом окидывая трофеи, получить которые ей не светило — Джесси и Бела качественно охраняли своих мужей от посягательств невольной противницы.
Первую партию готового мяса преподнесли мне. Это сделал тот самый Хол, муж Джесси, пока мой собственный муж пластиковой тарелкой раздувал угли на вторую партию, внимательно посматривая на меня. Я с радостным урчанием вгрызлась в аппетитно пахнущий, сочный и ароматный кусочек и почувствовала себя самой счастливой на свете. Именно этого мне и хотелось.
Когда с моей порцией было покончено, я осмотрелась, понимая, что просто забыла о присутствующих. Каждый из них сосредоточенно жевал, пряча улыбки. Картер оставил мангал на Илона, что-то не глядя ему сказав напоследок, а сам устремился к столу.
— Лекс, ты вовремя, — в свойственной ей манере защебетала Джесси, ерзая на лавке. — Ты будешь с нами пиво?
Картер не ответил ей, снимая на ходу куртку.
— Зачем ты разделся? — недоуменно спросил Хол, но клановник словно и его не услышал. Его взгляд был обращен только ко мне.
Он подошел, сложил куртку вдвое наружу внутренней стороной и постелил на лавку.
— Присаживайся, — тихо произнес он мне, осторожно подталкивая поближе к воображаемому трону.
Мы тут же удостоились всеобщего внимания, причем девушки укоризненно посмотрели на своих мужей, а Арэна и вовсе неэстетично открыла рот.
— Сейчас же оденься, — нахмурилась я. Раздевшись, Картер хоть и остался в теплом свитере, но на улице зима и далеко не плюсовая температура.
— Мне нормально, — парировал Картер. — А возле огня так и вовсе жарко. Присядь, прошу тебя.
— Я могла бы и постоять, — продолжила сопротивляться я, не понимая, к чему он упрямится.
Картеру мой ответ не понравился абсолютно. Он помрачнел, подхватил меня на руки и насильно усадил на застреленную лавку, прорычав на ухо:
— Только попробуй встать, — и чтобы я даже не вздумала его ослушаться, стал за моей спиной и положил руки на плечи.
— Хоть бы обо мне хоть раз так кто поухаживал, — протянула Джесси, косясь на мужа.
— Ага, — задумчиво ответил он, наблюдая как я с рук кормлю Картера мясом и запихиваю кое-как овощи, чтобы разбавить жирную пищу. — И обо мне.
— Картеры, вы рискуете поссорить две супружеские пары, — хохотнула Бела, локтем задевая мужа, чтобы тот ее обнял.
— А вы не завидуйте, — отозвался клановник, позволяя мне откинуться спиной на его грудь. Сразу стало тепло и уютно, но душу почему-то обуяла щемящая тоска. Где заканчивается искусственный Картер, а где начинается настоящий? В какие его чувства можно верить, а что для него лишь игра, заученная роль? Я тяжело вздохнула. Слишком много вопросов, но, к сожалению, пока ни одного ответа.
Приятный вечер подошел к концу, компания пожелала разъехаться.
— Уже темнеет, нам
— Подбросите и меня до города? — практически без эмоций спросила Арэна, стуча зубами не то от холода, не то от досады.
— Мы тоже поедем, — грустно улыбнулась Джесси. — Приятно было с тобой познакомиться, Альена. Надеюсь, это наша не последняя встреча?
— Думаю, что нет, — лукаво подмигнула я.
— Ты не устала? — на ушко спросил Картер, и я отрицательно покачала головой. Вечерние сумерки, встречаемые в лесу, навеяли хорошее настроение и абсолютное нежелание так скоро возвращаться в тесную клетку квартиры. — Тогда прогуляемся еще?
Я с удовольствием согласилась.
— Илон, — обратился Картер к водителю. — Оставь нам свою машину, а сам поезжай с Бартлау. Доставь нашу гостью до дома в целости и сохранности.
Илон беспрекословно подчинился, передал ключи и попрощался с начальником. За ним повторили и остальные. Вскоре мы остались с Картером одни.
— Там есть неплохая тропинка, — он указал вглубь леса. — Можем не спеша прогуляться в ту сторону, обогнуть небольшое озеро и как раз выйдем к машине.
— Да, конечно, — отозвалась я, подстраиваясь под его шаг.
К вечеру ощутимо похолодало, и виною тому, скорее всего, полное отсутствие облаков на небе. Однако полная луна ярко освещала наш путь, создавая вокруг ореол загадочности и мрачной красоты. Постепенно у нас завязался разговор.
— Как получилось, что ты оказался в клане? — полюбопытствовала я. Картер пожал плечами.
— Просто оказался в нужное время в нужном месте, — уклончиво ответил он. — Пошел служить, попал под распределение. У меня с физухой всегда было нормально, сначала мне предложили в структуры. А когда я пришел охранником на одну из фирм клана, меня заметил Сартари и предложил стать его помощником. Не знаю, что такого он тогда во мне разглядел, но я безмерно ему за это благодарен. Не буду хвастаться, просто скажу, что я не раз оправдал проявленное ко мне доверие.
— Когда мы встретились, второй раз, после бала, ты сказал, что тебе нужно это место. А недавно уточнил, что поддерживаешь Сартари не из-за бизнеса. Противоречишь сам себе.
— Нет, — покачал головой Картер. — Мне действительно нужно это место, но далеко не в целях личного обогащения. Сартари всю жизнь ставил цели и достигал их, добился всего того, что он сейчас имеет, а я как его сын (а он так меня и называет) обязан продолжить его дела и начинания так, как он завещал. Он ближе мне, чем родной отец, и мне страшно переживать его утрату. Пусть пока он еще жив — осознание того, что ничего нельзя исправить, равносильно смерти.
Я задумалась. Ни за что не поверю, что у клана не нашлось денег на лечение главы.
— Почему же он не лечился? Имея деньги, сейчас модно излечить практически любую болезнь.
— Можно, только если вовремя ее диагностировать. Когда болезнь главы проявила себя, врачи поставили диагноз — крайняя четвертая степень — неизлечим.
Какое-то время мы просто молча шагали. Под ботинками скрипел и искрился, отражая лунный свет, плотно укатанный машинами снег, в голове наталкивались друг на друга противоречивые мысли.