Зачет по тварезнанию
Шрифт:
Я перла вперед, окрыленная находкой, и буквально вывалилась на полянку со знакомой картиной зимы среди лета. Точнее, зима здесь была недели две назад. Полянка была усыпала опавшей желтой хвоей, и сквозь жухлую траву пробивалась молодая зелень.
Это был джекпот.
Я сияла, как солнышко в небе. Вот! Вот, а ты не верил!
— Интересно, — признал Сафониэль. — Но, — он подошел к поваленному стволу и указал пальцем вниз, — как я и говорил, чудо рукотворное.
Я направилась посмотреть, что
На земле, среди жухлого сена, лежал пирожок.
— Это вообще ничего не доказывает, — возмутилась я. — Пирожок совсем свежий, а стужа здесь была значительно раньше.
— Да? Ладно, логично, — согласился лей Гроссо. — Но это и не доказывает, что к произошедшему причастна тварь. Джелайна, ну что за блажь?! Ну не бывает, не бывает таких тварей.
— Бывают, Сафониэль! Бывают! Она на меня дважды нападала! — не сдержалась я.
— Но ты же не видела?
— Да видела я, видела. Просто думала, что ты все равно не поверишь, — очень близко к правде соврала я.
Разумеется, сказать, что «я не хотела, чтобы ты украл мое открытие» вот так вот в глаза… Может, Кей смог бы. А я — нет.
— И что же ты видела? — глаза лея Гроссо сощурились в гневе.
— Как Кейрат и описывал: крупная тварь, глаза синие и светятся. В первый раз мы ее почувствовали раньше и успели подстраховаться. Я выставила щит, и мы не пострадали.
— Мы, мы… — прошипел Сафониэль.
— А что, я должна говорить: «Они, они»?! Да, мы стояли спиной к спине и пытались с нею справиться. Безрезультатно. Но и без особых потерь. А вчера она напала внезапно.
— А в первый раз лапой в дверь постучалась? — насмешливо произнес мой собеседник.
— В первый раз вокруг всё притихло. Внезапно. А второй раз недалеко река была, я ничего не слышала.
На лице моего научного руководителя мелькнуло беспокойство.
— Ты можешь показать, где это произошло? — спросил он.
— В первый раз — далеко отсюда, почти день идти. Второй — где-то неподалеку, но я не могу сказать, где. Я не поставила маячок. Сначала не видела смысла, а потом была не в том состоянии.
— Как это было? — Сафониэль присел на вывалень и похлопал рукой рядом, приглашая меня.
Он взял себя в руки и теперь источал только заботу и беспокойство.
— Не помню. Я даже испугаться не успела. А потом меня жутко трясло, и я никак не могла согреться, даже в протопленной бане под одеялами, будто у меня внутри — льдина. А еще пустота на месте резерва. Это было страшно, — призналась я.
— И как тебе удалось справиться? — спросил лей Гроссо, поворачиваясь ко мне всем корпусом.
Кажется, тут я покраснела.
— Ну, отогрелась. Потом, — неловко проговорила я.
Дайна, как я палю-у-усь! Как огнеплюй в лесу. Фактически призналась: «Я грелась изнутри нижней
Сафониэль, не глядя в мою сторону, похлопал ладошкой по моему колену.
— Ладно, ничего страшного, — говорил он, разглядывая шипы усохших после летнего мороза веток. — У тебя же выбора не было.
…Он меня прощает, в общем.
Да что я такого сделала, чтобы ты меня прощал?! И что значит: «Выбора не было»? Нет, это был мой выбор. И я… хотела Кея. До боли просто. Мне его не хватало. Как части тела. Или души.
Наверное, Сафониэль прав. Я действительно влюбилась.
— Хорошо, — оживился он. — Мы сейчас идем в таверну. Отдыхаем. Набираемся сил, — он подмигнул. — А завтра с утра отправляемся к месту экспедиции.
— Но ведь здесь… — начала я.
— У нас есть утвержденный лично Императором план исследований, — в голосе лея Гроссо послышались стальные нотки. — Я подам прошение на организацию экспедиции в эти места. И в следующем году…
— Зачем ждать следующего года?!
— Джелайна, я понимаю, ты возбуждена находкой, — Сафониэль положил мне руку на плечо. — Но в научных кругах так не делается. Сначала нужно хорошо поработать с литературой. Убедиться, что до нас никто ничего подобного не встречал.
«Нас». Уже «нас».
— И только потом, набрав к изысканиям в первоисточниках достаточную эмпирическую базу, можно будет заявлять о находке, — закончил лекцию лей.
— Вы закончили?
— Мы теперь на «вы»? — хмыкнул лей Гроссо.
— Я приношу извинения за предыдущую фамильярность. Вы сказали всё, что хотели?
— Что за сцена, Джелайна? — в голосе научного руководителя снова послышалась сталь.
— Никакой сцены, уважаемый лей Сафониэль. Я просто остаюсь здесь.
— Прямо здесь?
Красиво очерченные, словно кистью художника, губы Гроссо исказила саркастическая ухмылка.
— Нет. Но я не собираюсь никуда отправляться завтра.
— Нас ждут, — напомнил он.
— А вас тут никто не держит.
— Ты дерзишь.
Я пожала плечами. И что? Что он мне сделает?
— Ты пожалеешь, — ледяным тоном подвел он итог.
— Вы мне угрожаете?
— Нет, я констатирую факт, — всё так же холодно ответил Гроссо. — У тебя еще есть время одуматься. До завтрашнего утра.
— Я сразу говорю: «Нет».
Он дернул плечом: «Ну и дура!» И пошел. Куда-то. Надеюсь, обратно он дорогу найдет.
А не найдет — не моя проблема.
56. Лайна. Забаррикадировавшись в депрессии. Никто меня не любит. Даже Гррых. Тварь.