Зачетная алхимия. Разозлить дракона
Шрифт:
Вот только следующие слова Рохта разрушили мои предположения и, сдается, надежды драконицы. Потому как нам выдали шесть записок и отправили на склад за униформой.
— Пока будете проходить практику, вы обязаны ее носить. Не рвать, не портить. Сдать чистой обратно кладовщику после того, как закончите стажировку, — отчеканил дракон с той интонацией, которая сама по себе уже послание. В далекие нецензурные дали. А затем дракон выдвинул ящик стола и достал оттуда медные кругляши-пропуска. Этакие жетоны. — А это вам на завтра. Чтобы пройти через охрану.
Скроу,
— А может, жетона будет достаточно? Зачем нам униформа? — с намеком на то, что собственные ее формы гораздо лучше и незачем их скрывать под рабочей робой, протянула эта ящерица.
— Конечно, можете не брать, но тогда на выезде вы будете объяснять всем и каждому, что относитесь к департаменту правопорядка, а не просто непонятная девица, которой здесь быть не должно. При облавах в квартале развлечений — то же самое. Без формы вас легко заметут вместе с теми же работницами борделя, и вы будете уже из-за решетки размахивать жетоном…
Вампир, стоявший со мной рядом, при этих словах тихо, чтоб услышала только я, иронично прокомментировал:
— Мне показалось, или только что Скроу поставили на место?
— «Показалось» здесь лишнее, — хмыкнула я.
Рассвирепевшая же драконица готова была рвать и метать. Останавливало ее, похоже, лишь то, что рядом был тот, кто при таком ее поведении может сам как следует ее потрепать. Потому Скроу держалась. Но ровно до того момента, как получив все отметки в табелях, не вышли из кабинета Рохта. А уж там чешуйчатая дала волю своему гневу.
Изливала она его ровно до склада.
А там уже нашла другой повод для возмущения: форму нам выдали старую, мешковатую, линялую… А мне — и вовсе никакой. Потому что если на плечистых парней легко нашлось все необходимое (еще бы, офицеры в отделе сплошь такие и были) на оборотницу, которая была тоже побольше меня — удалось собрать из двух комплектов, на высокую стройную Скроу откопать пусть болтавшиеся как на вешалке, штаны с рубашкой, то на компактную меня — ничего. Я всегда гордилась своим стройным телосложением и невысоким ростом — с такими данными легко пролезть в любую форточку. И никогда не могла подумать, что телосложение проблемой при подборе офицерской формы.
Одногруппники быстро получили одежду И, попрощавшись, отправились домой. А кладовщик все метался меж полок приговаривая: «Ну где же она, где… тут должна быть». А я осталась и, глядя на метавшегося бородача, решила уточнить:
— А что, девушек среди офицеров так мало, а невысоких и вовсе нет?
— Почему нет? — удивился гном. — Есть. но это скорее исключение из правил… А если точнее, то заразы они исключительные. Как клещи, от которых ни одно, даже самое ядреное заклинание не поможет, если уж вцепятся… Одним словом, это такие девицы, что глава отдела от них отделаться не может. И ему проще взять их на службу, чем объяснить, почему нет.
— Вы говорите они… — заметила множественное число.
— Ага, целых две! Одна правда, гномка,
— Ее убили? — зацепилась я за это «была».
— Типун те на язык, — фыркнул гном. — На сносях… Или как щас говорят в дэ-крэ-тэ… — кладовщик был мужиком простым и изъяснялся так же: коротко, емко и с матерком. — Ты тоже тощая. Должна влезть. Или дам вот это… — он указал кивком на самый маленький из размеров, в котором я недавно утонула.
Надо ли говорить, что этот комплект я схватила с радостью и отправилась в примерочную. Дина была моей. Да и объемы тоже… Почти мои. А то, что штаны как-то прилегали чуть пониже спины, обтягивая бедра, а в груди рубашка немного жала… так это сущая ерунда, по сравнению с тем чехлом от рояля, который был альтернативой этой униформе.
Одним словом, я осталась довольна, как сытый дракон… К слову о чешуйчатых, следилка одного из них на мне жутко зудела сегодня весь день. Да и в целом, нельзя метить девушек без их согласия.
Потому-то я, попрощавшись с кладовщиком, решила вернуться в кабинет Рохта и попросить его если не убрать свое заклинание, то сделать так, чтобы кожа под ним не чесалась.
Я подошла уже к знакомой двери, уверенно ударила по дереву костяшками. Но вместо ожидаемого дробного звука, раздался легкий скрип и… Я опытным путем узнала две вещи. Первое: офицер Нидрик Рохт не признает замки, щеколды и прочую запорную арматуру как класс. Второй: петли в отделе отлично смазаны!
Но все эти открытия меркли по сравнению с картиной, которую я увидела: капитан стоял, схватившись за открытую дверцу шкафа, и тяжело дышал. Судя по тому как Рохт стиснул зубы, до блаженства ему было так же далеко, как демону до небесных чертогов.
Дракон, похоже, переодевался, когда приступ боли застал его врасплох. Об этом ненавязчиво намекало отсутствие рубашки на офицере. Последняя, с пятнами крови валялась на полу.
Но полностью обнаженного драконьего торса узреть все же не удалость. Этому мешала сущая малость — тугая повязка, которая перетягивала мужскую грудь. Через нее также проступало алое пятно: не иначе швы разошлись.
Интересно, кому из счастливчиков удалось достать эту ящерюгу, что он теперь напоминает пробник мумии?
Офицер посмотрел на меня затуманенным от боли взглядом и прорычал всего одно слово:
— Вон!
Была бы я девой нежной, трепетной, наверняка бы пискнула мышью и закрыла дверь. На горе дракона ему попалась дочь самого Нейтса Бертрандо, которой орали не какое-то там маловесное «вон!», а полноценное «сдохни!». Причем делали это, держа наставленный на меня магомет. Но даже тогда я не думала пугаться.