Зачистка территории

Митрофанов Владимир

Он сказал без улыбки:

– Есть такой анекдот, когда мужик спрашивает Бога, за что тот его подвергает разным несчастьям и почему ему во всем не везет? А Бог на этот ему отвечает: "Неужели тебе непонятно? Ну, не нравишься ты мне!

Не нравишься!" Я так думаю: есть люди, которых Бог любит, а есть – которых не любит! Уж не знаю, почему. Представляешь, жить себе и вдруг узнать, что Бог тебя за что-то не любит,- сказал он тихо уже сам себе. – Действительно страшно!

Шахов замолчал. Его ангел-хранитель, услышав такие его слова и мысли, ужаснулся им и покачал головой; в переводе на человеческий язык это могло означать: "Ну, ни фига себе, заявочки! Этому типу предлагается большое богатство, а ему еще и телку

подавай! Она не для тебя, неужели тебе не понятно? Она тебя не любит! Ну, женился бы ты на Марине – какая была бы разница? – она бы все равно тебя не полюбила и изменяла бы тебе, как всегда изменяла. Зачем ей мучится с тобой – она тоже имеет право на счастье. Тут даже я ничего не могу сделать! Тебя вообще никто не любит! Это твой крест. Ты так сделан, таким родился. Тебя даже мать родная не любила, по крайней мере, другого человека она любила куда больше и бросила тебя! Ни Лиза, ни

Вера, ни Марина тебя тоже не любили. Любовь не для тебя – и ты должен это понять и смириться. У тебя будет богатство, и все что хочешь, но только не любовь. И даже не спрашивай, почему…"

Егоров услышал боромотание Шахова, но на этот раз отвернулся, ничего не ответив. Он знал на своем собственном опыте, что лишь одно движение пальца Бога, и тебя уже нет. И знал он это абсолютно точно.

Шахов вдруг почувствовал, как у него сводит лицо. "А ведь я ее тоже не люблю", – подумал он. И тут Шахов понял: тот самый его единственный шанс у него был именно тогда давно, на той треклятой вечеринке, и, упустив тогда этот шанс, он уже сделал свой окончательный выбор и изменить это уже было невозможно… И когда

Шахов понял это, невидимые нити, державшие его, оборвались, в голове его что-то вспыхнуло, и его ангел-хранитель с горечью оставил его.

Шахов, почувствовав эту образовавшуюся вокруг него невероятную пустоту, в какой-то миг даже хотел ударить по тормозам и развернуться, но остановиться не мог и продолжал мчаться по дороге – ему, раз уж он поехал, нужно было хотя бы довезти Сережу Егорова до перекрестка на Ремизу. Еще через триста метров их остановили на посту ДПС-ГАИ для проверки машины и документов в связи с только что введенным в действие планом "Перехват".

Глава 14. Лето в ГАИ

Когда в субботу вечером по рации сообщили о пожаре и стрельбе на

Коломенской и вскоре после этого о том, что в районе второго гаражного массива обнаружена взорванная черная машина "БМВ" госномер

666 и рядом с ней валяются трое, явные бандиты, капитан Сливочников подумал: "Ну, точно, началось – это зачистка территории", а напарнику своему сказал так:

– Чувствую, Антоха, начались какие-то внутренние бандитские разборки, поэтому лучше пока сидеть, не высовываясь. Нам там делать нечего. Может быть, и пронесет. Скажем, что мотор заглох. Пусть туда едут Славка Куглеев с Колей Орловым – все равно там ничего не найдут

– я думаю, что это приезжие поработали. А завтра мы спокойненько сидим на посту в будке, и пусть тут без нас разбираются. А потом четыре дня выходных!

Действительно, на следующий день, в воскресенье, была их смена дежурить на стационарном посту ДПС-ГАИ по дороге на Н. Они приехали туда и ровно в девять часов приняли дежурство. Еще с полчаса болтали с предыдущей сменой и пили с ними кофе с булочками. Потом те уехали.

В это самое время в одном из особняков на окраине города, окруженном высоким кирпичным забором, в сумрачной комнате за зашторенными окнами шло совещание. В основном говорил только один человек – высокий, еще не старый, но заросший седой щетиной кавказец. Перед ним на столе лежала подробная дорожная карта Н.-ской области.

– Значит так, поступила информация, что вчера в городе заметили человека из "Альфы". Причем, говорят, что раньше его видели чуть ли не на Ханкале. С другой стороны, каких-либо

других данных, что в городе появились какие-либо спецподразделения, нет. Здешняя милиция, гаишники об этом ничего не знают. На бывший военный аэродром посадок вертолетов не было, как не было и запросов на посадку спецбортов в

Н. Нам бы об этом сообщили. Это может быть просто разведка, или же случайность, ошибка наблюдателя. Но в любом случае рисковать мы не можем. Полковника решено вывозить немедленно. Для выезда из города

Султан дает нам свой джип с водителем. Его в городе знают, и машину досматривать не будут. Он всегда прикармливает гаишников, кроме того, имеет документы помощника депутата Государственной Думы.

Только что сообщили, что в Г-ве уже подготовлено надежное убежище.

Выезжаете через десять минут. Рашид едет рядом с водителем.

Полковник и ты, Алан, – сзади. Оружие держать наготове, но применять только в крайней ситуации. Поедете по северной дороге на Н. Вот здесь (он показал по карте) пост ГАИ – там обычно или никого нет, или стоят знакомые менты, которые машину Султана знают и останавливать не будут. В целом, возможность проверки крайне маловероятна, хотя полностью и не исключается. Если возникнут какие-то проблемы, типа проверки документов, и если в ней будут участвовать незнакомые люди, – следует немедленно прорываться с боем, и тогда через пять километров вы поворачиваете вот сюда – на эту дорогу через лес, затем проезжаете через деревню Слободу, и вот в этом месте Полковника пересаживаете на моторку, и его переправляют на тот берег реки, где на всякий случай будет ждать машина. С

Полковником переправляется только Алан, а джип следует гнать дальше

– вот сюда. Здесь его можно бросить и уходить через лес. Если что,

Султан скажет, что машину угнали…

Сообщение об убийстве Мамаева поступило на пост ДПС-ГАИ в 9.53, и капитан Сливочников тут же снова вспомнил человека с площади. Хотя тот на киллера совсем уж никак не походил, да и сам капитан вовсе не считал, что ошибся – точно он был из РОСО, но связь тут представлялась явной. Появился один человек и был убит другой – и суток не прошло – вряд ли это была случайность. Однако влезать со своими подозрениями в такое дело было бы глупо и недальновидно. Тут действительно могла вестись какая-то специальная операция, и капитан, надевая бронежилет, с содроганием представил, а что если вдруг сейчас к посту подъедет та самая серебристая "ауди" с площади.

Все могло бы случиться. Но, слава Богу, никакой "ауди" в полях зрения видно не было, а к посту приближались лишь старые белые

"Жигули" седьмой модели.

– Операция "Перехват"! – крикнул, высунувшись из будки,

Сливочников и вышел на лесенку поста.

– Что там случилось-то? – крикнул лейтенант Антон Лебедев, вытаскивая на дорогу заграждение.

– Говорят, Мамаева грохнули! А всего – четверо убитых… Ставь знак, бери автомат, надевай "бронник", – сказал Сливочников, не испытывая, впрочем, никаких особых негативных чувств по поводу услышанного и, даже напротив, где-то очень довольный. Он эту публику, типа "новых русских", не любил.

Лейтенанту, напротив, эта информация очень не понравилась, поскольку он был человек деловой, и у него в этой мамаевской группировке была хоть и небольшая, но подработка – деньги в обмен за информацию, а иногда и за оказание конкретной помощи в ряде дорожных ситуаций, и он прежде всего подумал, что с этого может потерять.

"Впрочем, – успокаивал он себя, – таких полезных людей, как он, обычно передают по наследству. А мафия, как говориться, бессмертна!"

Успокоенный Антон подошел к патрульной машине, взял автомат, вставил в него магазин, но бронежилет одеть не успел, увидев приближающуюся к посту белую "семерку". Он положил "бронник" на багажник и подошел к остановившейся у знака "STOP" машине. В