Задача без неизвестных
Шрифт:
– Если вам в будущем понадобится мой совет или моя помощь, я всегда буду рада, – она улыбнулась и, прихватив поднос с пустыми чашками, вышла.
Я остался один, чтобы как следует обдумать и проанализировать всё то, что услышал от Инны Викторовны. Так-то ничего нового она не сказала, но этот разговор помог мне привести в порядок эмоции и мысли.
Сколько женщин было в моей жизни за эти почти шесть веков? Много… да и как иначе-то? Некоторых я помнил, хотя большинство образов, конечно, подёрнулось туманом и почти растворилось в памяти, оставив после себя в подавляющем большинстве случаев лишь тень. Женщины любили меня, я тоже
Будем надеяться, что Инна Викторовна права, и Леночка действительно не претендует на какое-то совершенно особое место в моей жизни. Тогда эти отношения смогут стать приятными для нас обоих, и это было бы прекрасно.
А букет я обязательно подберу, тем более что Леночка недвусмысленно дала понять, что язык цветов знает. Итак… пожалуй, нам подойдут лиловые гиацинты, колокольчики, фрезии и, наверное, веточка вербены. Такой букет человеку знающему скажет о том, что даритель испытывает к нему нежные чувства, доверяет и ценит, помнит о прошлом и обещает всяческую поддержку. Нужно будет отправить Лёху в цветочный магазин в центре, так как не везде можно найти зимой всё вышеперечисленное.
Глава 2
– Доброе утро, Антон Борисович, – Леночка с улыбкой посмотрела на меня поверх компьютера, – вам кофе сразу или попозже? Почта на столе, список записавшихся на приём принесу, как только перекину из ежедневника и распечатаю.
Я почувствовал невероятное облегчение от того, что Инна Викторовна, судя по всему, оказалась права: Леночка никак не дала понять, что в наших с ней отношениях что-то изменилось. Не было ни фамильярного «ты», ни неуместных объятий и поцелуев, ни даже кокетливых взглядов. Поэтому моя улыбка, с которой я протянул девушке букет, была совершенно искренней.
– О, какая прелесть! – воскликнула Леночка и засуетилась, доставая вазу, наливая в неё воду и пристраивая букет на видное место. – Большое спасибо, Антон Борисович! Как вы смогли раздобыть такую прелесть зимой? Вы просто волшебник!
– Брось, это такие пустяки, – отмахнулся я, – неужели я не могу порадовать лучшую секретаршу всех времён и народов?
Эта ни к чему не обязывающая болтовня, с которой традиционно начиналось почти каждое наше утро в офисе, окончательно меня успокоила и привела в чрезвычайно благодушное настроение. Я, конечно, верил миссис Инне, то всё равно в глубине души – не будем придираться к определениям – испытывал определённые сомнения. К счастью, совершенно беспочвенные.
– Много там желающих помешать мне пить утренний кофе?
– Немало, – Леночка заглянула в ежедневник, – на сегодня двое, завтра пока никого, а вот на среду снова двое, четверг и пятница по одному. Никто из них раньше к вам не обращался, все по первому разу. Прайс я озвучила всем, никто не передумал.
Шесть новичков записалось на одну неделю?
При этом крайне любопытно узнать: они хотят воспользоваться моими услугами в качестве частного детектива или их интересуют мои особые способности. Да, чувствую, после Зареченска моя жизнь станет намного более оживлённой. Осталось понять: нравится мне это или не очень.
– Тогда давай так, – я снял пальто и повесил его в шкаф, – сейчас ты принесёшь мне кофе и расскажешь, кто там у нас в меню на сегодня.
– Хорошо, Антон Борисович, – кивнула Леночка и направилась к кофемашине, – сейчас всё сделаю.
Кабинет встретил меня привычной обстановкой, от которой я, оказывается, за время отпуска успел отвыкнуть, и сейчас с непривычным удовольствием устроился в знакомом кресле. Нет, всё-таки делать перерывы порой очень полезно: успеваешь соскучиться по вещам, которые стали казаться привычными и порой даже раздражающими. А так вот уехал на пару недель, вернулся – и снова всё прекрасно и замечательно.
– Ваш кофе, – Леночка поставила передо мной мою любимую чашку и блюдечко с вкусным даже на вид рассыпчатым печеньем. – Сама пекла, но не волнуйтесь, в нём нет ничего выходящего за рамки рецепта.
Это был единственный намёк на то, что я в курсе ведьмовской природы своей помощницы, и был он сделан очень мягко, без нажима, спокойно. Всё-таки у меня совершенно замечательная секретарша, и если она сумеет сохранить – хотя бы на работе – эту дистанцию, то я не стану её ни на кого менять.
– А я и не волнуюсь, – я с удовольствием попробовал на самом деле очень вкусное печенье, – ты же у меня не только красавица, но и умница!
Вот так! Намёк дан, комплимент сказан, да и это «у меня» тоже должно сыграть свою роль. Да, вот такой вот я циничный негодяй, но я никогда и не претендовал на роль идеального мужчины. Да и Леночка, если честно, не девочка-ромашка, а в перспективе так вообще…
– Итак, кто у нас там сегодня? – я отодвинул пустое блюдце и допил кофе.
– Некий господин Изюмов, Савелий Григорьевич, – уже не подсматривая в ежедневник, отчиталась Леночка, – я запомнила, потому что очень уж фамилия забавная, вкусная такая. Мне почему-то кажется, что мужчина с такой фамилией должен быть маленьким и кругленьким.
– Толстячок с лысиной и румяными щёчками, да? Пожалуй, соглашусь. И чего хотел господин с вкусной фамилией? – улыбнулся я.
– Ничего конкретного не сказал, попросился на консультацию, – на всякий случай сверившись с записями, ответила девушка. – Он записан на двенадцать.
– Сам по себе? Откуда он обо мне узнал? Ты спросила?
– Конечно, – Леночка укоризненно посмотрела на меня, – я всегда интересуюсь, откуда люди о нас узнают, это никого не удивляет, так как все об этом спрашивают. Конкретно господин Изюмов сказал, что вас ему рекомендовал господин Зимин.
– Зимин… Зимин… – я задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Не помню такого совершенно. У тебя ничего о нём нет?
– Это нотариус, – моментально ответила Леночка, – Фёдор Ильич Зимин. Он ещё к вам приходил по поводу достоверности документов на наследство, помните? Года три назад.