Задача на выживание (Путь уцелевшего)

Зан Тимоти

— На «Дальнем полете» было автоматизировано почти все, — сказал Фел. — В противном случае им потребовалось бы, вероятно, по шестнадцать тысяч людей на каждый дредноут — просто затем, чтобы укомплектовать экипажи.

— Так мало? — спросил Беаш, озираясь. — Наше судно вдвое меньше этого корабля, но везет более шестидесяти тысяч героонцев.

— Да, но это же был не просто колонизаторский корабль, под завязку забитый пассажирами, — пояснил Фел. — Дредноуты — это военные корабли, самые большие, какие имелись в Старой Республике до Войны клонов, с оружием и оборудованием…

Формби

кашлянул, и Фел замолчал, поняв намек.

— От лица Девяти Правящих Семейств Чисской Державы приветствую всех вас на этом торжественном и скорбном событии, — начал аристокра глубоким и звучным голосом. — Сегодня мы стоим на палубе древнего судна, которое лежит здесь как символ человеческого мужества и чисской неудачи…

Пока Формби говорил, Скайуокер блуждал взглядом по здешней группе. Невдалеке от него Беаш на мелодичном героонском языке шептал что-то в громоздкий комлинк. Наверно, ведет для Эстоша репортаж об этой церемонии, решил Люк и вновь удивился тому, что юного героонца оставили на «Посланнике Чаф». Вряд ли столь короткая прогулка стала бы таким уж испытанием для его раны. Единственное, что пришло Скайуокеру в голову, — это что раненое плечо не позволяет Эстошу носить церемониального волвкила.

Сам-то Люк считал эту причину нелепой, но, прожив столько лет в Новой Республике, он понимал, что далеко не каждый аспект инопланетной культуры должен казаться ему разумным. Достаточно того, что эти нормы и обычаи важны народу, который им следует, и как таковые они достойны его уважения, если не одобрения.

А затем, без всякого предупреждения, его сознания что-то коснулось. И вот этого ощущения Скайуокер ожидал здесь меньше всего.

Повернув голову, он посмотрел на Мару. И увидев ее расширенные глаза, сразу понял, она тоже это уловила.

— Люк? — прошептала Мара, почти не разжимая губ.

— В чем дело? — резко спросил Формби, обрывая речь на середине предложения. — Что случилось?

Скайуокер сделал глубокий вдох.

— Дело в «Дальнем полете», — ответил он, вновь потянувшись к Силе. Все верно. Они были там — сознания… человеческие сознания, не чисские… где-то глубоко внизу. Множество сознаний. — Мы здесь не одни, аристокра Формби. На этом корабле есть выжившие.

11

Кто-то потрясенно вздохнул, резко втянув воздух и тут же оборвав вдох. — Что вы сказали? — потребовал Беаш, забыв про комлинк, зажатый в его руке. — Вы сказали… выжившие?

— Если только чиссы не устроили тут отель, — сказала Мара, пытаясь рассортировать ощущения, тесно сплетенные в подобие гобелена. — Там, внизу, люди — по меньшей мере сотни их. А скорее, больше.

— Но это невозможно, — хрипло произнес Джинзлер. — Этот корабль погиб пятьдесят лет назад. Он погиб!..

Нахмурившись, Мара ненадолго отвлеклась от дальних сознаний, чтобы сфокусироваться на Джинзлере. Его изрезанное морщинами лицо напряглось, чувства кружились, точно грозовые облака в боковом ветре, а все психические барьеры рухнули под напором странной смеси из надежды, страха и чувства вины.

И в этот момент Мара поняла, что он не лгал — по крайней мере, насчет того, что на борту этого корабля находилась его сестра.

Или, возможно, она все еще тут? Не эта ли мысль вызвала в Джинзлере такое эмоциональное потрясение?

— Может быть, корабль и погиб, посол, — сказала Мара. — Но не все, кто находился на его борту, погибли вместе с ним.

— Что ж, — произнес Фел, явно стараясь говорить обычным тоном. — Это усложняет ситуацию.

— Действительно, — подтвердил Формби, прищурив пылающие глаза. — Это усложняет ситуацию очень сильно.

Мара перехватила взгляд Люка.

— Что думаешь? — спросила она. — Может, оставим их тут обсуждать дипломатические осложнения, а сами пойдем и разыщем этих людей?

Ее уловка сработала.

— Нет, — возразил Формби, отвлекаясь от своих мыслей. — Вы не можете пойти одни.

— Совершенно исключено, — согласился Драск, делая знак знаменоносцу. — Ты… возвращайся на «Посланник Чаф» и прикажи капитану Браст'алши'барку объявить боевую готовность второго уровня. Он должен приготовить три отделения…

— Погодите минуту, — прервал Скайуокер. — Вы не можете привести сюда солдат.

— Это судно все еще собственность Чисской Державы, — заявил Драск, уставив на него тяжелый взгляд. — И мы будет делать то, что сочтем нужным.

— Я этого не оспариваю, — сказал Люк. — Но представьте, как могут повести себя здешние пассажиры, когда увидят вооруженных чиссов, направляющихся к ним по коридору.

— Он поднял важный вопрос, — нехотя признал Формби. — Они, возможно, помнят, что их корабль уничтожен как раз сторожевым отрядом чисского Флота Обороны.

— И поэтому будут бояться, пока мы не поговорим с ними и не уверим в наших мирных намерениях, — нетерпеливо сказал Драск. — Не думаю, что несколько минут страха для них — такая большая жертва.

— Меня беспокоит не то, как они будут себя чувствовать, — возразил Люк. — А то, что они могут сделать, увидав коридор, полный вооруженных чиссов. Вспомните, что случилось в последний раз, когда они видели подобных солдат.

— Синдик Митт'рау'нуруодо не посылал сюда воинов, — сказал Драск. — Ни в одном свидетельском показании не сказано, что он так поступил.

— Но они видели кого-то с голубой кожей и красными глазами, — вступила Мара. — Или самого Трауна, или еще какого-нибудь чисса, вышедшего с ними на связь. Вы ж не думаете, что Траун атаковал их, даже не предоставив шанса сдаться?

Драск уставился на нее.

— Нет, — проворчал он. — Даже Митт'рау'нуруодо так бы не поступил.

— Именно, — сказала Мара. — Значит, они знают, кто был их противником. И у них было пятьдесят лет, чтобы подготовиться к новому нападению.

— А как заметил коммандер Фел, дредноуты — это военные корабли, — добавил Скайуокер.

На минуту повисла пауза, пока до остальных доходило, чем чревата такая встреча.

— Что вы предлагаете? — спросил Формби.

— То, что уже сказала Мара, — ответил Люк. — Мы пойдем и найдем их. Вдвоем.