Задача на выживание (Путь уцелевшего)
Шрифт:
И осекся. Обе женщины смотрели на него, словно бы он только что заявил, будто красное — это зеленое.
— Разве вы ничего не знаете? — сказала молодая. — Они же погубили нас. Они предали нас и погубили.
— Вы сами видели, как это случилось? — не поверил Фел. — Или только слышали от…
— Коммандер, — окликнул Драск. Фел отвернулся от смотровой щели.
— Что? — рявкнул он.
— В данный момент все это несущественно, — спокойно сказал генерал. — Мы сможем узнать о них больше, когда аристокра и посол вновь будут под нашей защитой.
Фел недовольно стиснул зубы. Но чисс был прав.
— Ясное дело, — проворчал
— А вы хотите, чтоб мы взяли их с собой? — возразил Драск.
— Ну нет, конечно, — нехотя согласился Фел. — Просто я… Конечно, нет. Возвращаемся к турболифту?
— Да, — сказал Драск, и его глаза вспыхнули сдержанной яростью, покосившись на запертую комнату. — Мы увидели то, ради чего шли сюда.
Фел кивнул. Ему очень не хотелось оставлять тут этих бедолаг — жертв какого-то безумного мифа или личной мести. Но Драск прав: с этим можно разобраться и позже.
— Ладно, штурмовики, строиться. Мы отправляемся к передним турболифтам.
Он начал разворачиваться, но что-то в позе Захвата притянуло его взгляд.
— Захват? — окликнул Фел.
Неохотно, как ему показалось, эйкариец вытянулся по стойке «смирно».
— Прошу прощения, командир, — сказал он, и его голос прозвучал даже более странно, чем обычно. — Я… вспоминал.
— Вспоминал что?
— Свой народ. — Захват слегка дернул бластером в сторону двери. — Военный диктатор забрал много таких же невинных, не представлявших настоящей угрозы, и поместил их в места вроде этого. Большинство из них так и не вернулось.
— Понимаю, — сказал Фел, глядя на белое забрало. — Но лучшее, что мы сейчас можем сделать, это найти Формби с Джинзлером и сообщить им об этом. Правило один заключается в том, что в подобных делах первый выстрел всегда предоставляется дипломатам.
— А если они не могут или не хотят ничего делать? Фел снова посмотрел на запертую дверь.
— Правило номер два гласит, что второй выстрел за солдатами, — мрачно произнес он. — Выходим.
Конструкторы «Дальнего полета» явно не рассматривали возможность, что кому-то взбредет в голову передвигаться по соединительным пилонам вне турболифтовой кабины и даже без репульсорноподъемного ранца, предназначенного для ремонтных работ. Поэтому внутренние стены шахты они сделали гладкими, без каких-либо служебных лестниц, на которые так рассчитывал Люк. Отсутствовали тут и настенные захваты для рук, а всю проводку спрятали под металлическими панелями. К счастью, у джедаев имелись собственные ресурсы.
— Как дела? — выдохнул Скайуокер, продвинувшись по толстому кабелю еще на полметра.
— У меня-то отлично, — произнесла над его головой Мара. — А вот как ты держишься?
— Тоже неплохо, — заверил Люк и, улучив момент, взглянул на жену, сидевшую на его плечах. Он знал, что со стороны это выглядит весьма нелепо: мужчина, подтягивающийся на руках по пучку силовых кабелей, в то время как взрослая женщина восседает на его плечах, точно ребенок, глазеющий на парад в День победы.
Но как глупо это бы ни выглядело, они поднимались, причем даже быстрей, нежели ожидал Скайуокер. Съемные панели давно уже намертво приржавели к креплениям, и добраться до укрытых под ними кабелей можно было лишь с помощью лазерного меча. Если бы они поднимались поодиночке, то каждому пришлось бы вырезать кусок облицовки, затем взбираться по открывшимся кабелям, потом опять
Или, по крайней мере, он мог это делать, пока держали руки. Протянувшись к Силе и позволяя ей втекать в свои мышцы, Скайуокер продолжал взбираться. Хорошо, что из той кабины-ловушки им не пришлось выбираться таким же способом, подумал он. Драск бы это не осилил.
— Осторожней, — предупредила Мара. — Мы достигли края еще одной воронки.
— Понял, — выдохнул Люк, стараясь теперь при каждом захвате крепче сжимать пальцы.
У каждого из дредноутов и у сердечника-хранилища было свое направление гравитации, поэтому в этой шахте предусмотрели подстраивание подъезжающих кабин под надлежащий «верх» каждого из пунктов назначения. Перебираться через воронки гравитационных полей, выполнявших такие действия, было не так уж трудно… Скайуокер и Мара уже преодолели две из них… но внезапное столкновение с воронкой могло обернуться бедой.
— Уж лучше б эти вещи не были привязаны к системе жизнеобеспечения кораблей, — пробормотал Люк, ощутив, как в его тело вцепился вихревой поток, пытаясь развернуть. На минуту Маре пришлось прервать работу и вцепиться в воротник Скайуокера. — Если бы в пилоне отсутствовала гравитация, мы бы по нему просто всплыли.
— Чтобы найти и отключить все резервные системы, нам потребовалось бы полдня, — заметила Мара и осторожно махнула свободной рукой над головой. — Ладно, вот верхний край воронки.
Люк перебрался через границу раздела, и они продолжили подъем.
— Ну и когда ты собираешься рассказать, в чем тут дело? — спросил он.
И даже сквозь гул лазерного меча расслышал вздох Мары.
— Дело в той сценке на смотровой палубе «Посланника Чаф», — заговорила она. — Как раз перед вхождением в Редут, когда Беаш и героонцы прощались со своим кораблем.
— Я помню, — произнес Скайуокер. — Ты тогда сказала что-то насчет неправильности.
— Жаль, я не поняла это раньше, — снова вздохнула Мара, явно готовая во всем винить себя. — Мне следовало бы сразу догадаться. Помнишь, когда героонский корабль только прибыл, на экране, позади Беаша, мы видели детей, игравших в «Императора на горе»?
— Да, — подтвердил Люк, прокрутив в памяти эту сцену. — Мне это показалось нормальным.
— О, выглядело это замечательно! — проворчала Мара. — Проблема в том, что двумя днями позже, когда героонцы прощались, на заднем плане происходила та же сцена.
Нахмурившись, Скайуокер спросил:
— Что ты имеешь в виду под «той же сценой»? Другие дети играли на том же сооружении?
— И имею в виду, что на том же сооружении играли те же дети, — сказала она. — Вытворяя то же самое и совершенно так же.
Пальцы Люка, сжимавшие кабель, напряглись.
— То есть вся эта сценка была записью?
— Ты понял, — с горечью сказала Мара. — На борту того корабля нет детей. Беаш бесстыдно врал, Скайуокер. В оба своих рта.
— А я ничего не заметил, — признался Люк, чувствуя себя идиотом. — Не обратил ни малейшего внимания.
— А почему ты должен был обращать? — возразила Мара. — Не было никакого повода подозревать их в чем-либо.
— Все же мне следовало быть настороже, — не согласился Скайуокер. — Особенно после всего, что случилось на «Посланнике Чаф»… Ну и что именно это означает?