Задача на выживание (Путь уцелевшего)
Шрифт:
— Посол! — снова крикнул Формби. — Сюда. Быстрее.
— Ш-ш! — зашипел на него Джинзлер. Неужели они не видят, что он пытается сделать?
— Да, посол, ступайте, — поддержал Беаш. Вновь повернув голову, Джинзлер посмотрел на него. Беаш стоял возле второго и теперь тоже неподвижного Миротворца, небрежно нацелив бластер юноши на Джинзлера.
— Или предпочитаете умереть сейчас и в мучениях? Джинзлер медлил, не зная, как поступить. Но если героонцы собирались прикончить тут всех, все равно уже не осталось ничего и никого, что могло их остановить. В бессильной ярости стиснув
— Принесите кресла, — крикнул Улиар. — Быстрее. Все еще не сводя глаз с бластера, зажатого в руке Беаша, Джинзлер нащупал несколько упавших кресел и, ухватив парочку, распрямился. Чисские воины, заметил он краем глаза, лежали у стены, растерзанные и окровавленные, — их схватки уже закончились. Убившие их волвкилы стояли там же, тяжело дыша, и немигающими глазами следили за Джинзлером, облизывая свои морды и лапы, заляпанные кровью.
Когда он подошел, Выжившие уже установили стол, отгородив им угол. Зачем им требовались кресла, стало ясно, когда Улиар и Таркоза уложили их, точно секции крыши, поверх треугольного закутка, образовавшегося позади этого невысокого барьера, — в качестве опор применив пьедесталы скульптур и стены. Героонцы сейчас тоже собрались в кучку, в молчании наблюдая, как люди завершают работу.
— Теперь полезайте внутрь, — приказал Беаш, когда на место было водружено последнее кресло. — Живо!
Пленники молча повиновались, проползая сквозь брешь, оставленную между краем стола и стеной. Забравшийся последним Улиар подтащил за собой еще одно кресло, закрыв щель.
Вот мы и на месте, с горечью подумал Джинзлер. Животные, запертые в клетке собственной постройки.
Раздались шаги, и за решеткой кресел, сложенных над их головами, возникло лицо Беаша.
— Ну что, видите? — язвительно произнес героонец; левую руку он отставил в сторону, и роящиеся насекомые уже начинали возвращаться на прежние места. — Даже люди способны следовать приказам.
Никто не откликнулся.
— Ладно, ваша взяла, — заговорил Джинзлер, решив, что кто-то должен выяснить, что тут происходит. — Чего вы хотите?
Оба рта Беаша искривились.
— Я хочу, чтоб вы все были мертвы, конечно, — ответил он. — Осталось лишь выбрать способ. — Он ткнул рукой за спину — туда, где двое героонцев накладывали какую-то мазь на раны третьего, подстреленного Формби. — Пёпш, например, охотно застрелил бы вас прямо здесь, чтоб насладиться вашими воплями. Особенно твоими, аристокра Формби. Но я решил позволить вам выбирать, как именно вы умрете.
— Вам это не сойдет с рук, — сказал Улиар. Слова были дерзкими, но Джинзлеру его голос показался просто старым.
— О, думаю, что сойдет, — спокойно возразил Беаш, наново заворачивая рукавом уже неподвижных насекомых. — Ваши драгоценные джедаи и имперские штурмовики скоро погибнут… наша диверсия с турболифтовыми кабинами, в которые они попались, решит эту проблему. А кто еще здесь сможет нас остановить?
— Мы, — буркнул Улиар. — Мы пятьдесят лет готовились к вторжению. По-твоему, мы не способны с вами справиться?
— Сомневаюсь, — сказал Беаш. — Во всяком случае, разоблачат-то нас вряд ли. Пока ваша связь глушится, вы не сможете призвать на помощь вашу жалкую маленькую
Потянувшись рукой вниз, он встряхнул мантию. Раздался негромкий стук, словно бы на пол посыпались какие-то мелкие предметы.
— Маленький подарок для выживших «Дальнего полета», — пояснил героонец. — Нескольких мы уже напустили на турболифты; а эти позаботятся о здешнем секторе.
Наклонив голову, Джинзлер прижался щекой к креслу, нависавшему над ним, пытаясь заглянуть за край стола. На полу он увидел с десяток нитевидных существ, скользивших по направлению к стенам.
У него перехватило дыхание:
— Кабельные ползуны!
— Отлично, посол, — похвалил Беаш. — В конце концов, я же обещал, что вы умрете в холоде и темноте, не так ли?
— А что такое кабельные ползуны? — спросил Улиар.
— Они вроде трубопроводных червей, — ответил Джинзлер, чувствуя, как у него сводит живот. — Только еще хуже. На «Посланнике Чаф» Беаш подбросил нескольких в линии управления и едва не вывел корабль из строя. — Он вскинул брови. — Ведь это были вы, верно?
— Мы погуляем по вашему судну еще некоторое время, разбросав остальных наших маленьких любимцев — для максимального эффекта, — сказал Беаш Улиару, игнорируя вопрос. — После чего предоставим вас вашей судьбе.
— Беаш, ни к чему губить этих людей и их дом, — произнес Формби. Его голос был совершенно спокоен, а боль, которую он должен был чувствовать в изувеченной руке, едва угадывалась. — Если вам нужен «Посланник Чаф», забирайте.
Беаш фыркнул.
— Вы нас недооцениваете, аристокра. Мы задумали куда более масштабную игру, чем захват простого дипломатического судна. — Он махнул рукой в сторону волвкилов. — И раз зашла речь об игре: мы оставим тут наших домашних зверят, чтобы вы сидели тихо, пока мы не закончим. Полагаю, вы уже заметили, как трудно их убить. Если же нет или если кто-то из вас предпочтет смерть более быструю, чем ту, на которую мы обрекаем вас, то поверьте: они с удовольствием вам помогут.
— Беаш? — снова сказал Формби.
Но Беаш уже повернулся к ним спиной и зашагал прочь. Вновь выглянув сквозь кресла, Джинзлер увидел, что остальные героонцы пристроились к нему сзади, причем двое из них поддерживали третьего. Дверь распахнулась, и Беаш быстро выглянул в коридор. Через секунду они ушли, и дверь за ними захлопнулась.
Джинзлер перевел взгляд на трех оставшихся волвкилов. Они слонялись теперь по комнате, продолжая вылизывать себя и время от времени обнюхивая тела своих жертв. Но было ясно, что заодно они не спускают глаз с пленников, притаившихся за перегородкой.
— Не понимаю, — сказала Розмари дрожащим голосом, звучавшим чуть громче, чем шепот. — Чего они от нас хотят?
Улиар вздохнул.
— Месть, инструктор, — пояснил он. — Месть за преступления реальные и за преступления воображаемые.
— Какие преступления? — спросила Розмари. — Что плохого мы сделали героонцам?
— Героонцам мы не сделали ничего, — с горечью сказал Улиар. — В этом-то и проблема.
Повернувшись, Джинзлер уставился на него:
— Что?
— А разве вы не знаете, посол? — огрызнулся Улиар, глядя потемневшими глазами мимо Розмари. — Беаш и его приятели вовсе не героонцы. Они — вагаари.