Задание
Шрифт:
Рожь на поле стояла несжатая, поникшая от дождей. Они обогнули поле по
краю и снова углубились в лес. Потом лежали в кустах у лесной дороги. Она
была пуста. Выждали немного и перебежали через нее.
Матвей все время молчал, говорил только необходимое и становился все
мрачней. Лешка устал. Обут он был в кожаные ботинки, поношенные, но прочные.
В Ленинграде он в них ходил несколько дней -- и ничего, а тут носки стали
сбиваться и тереть. Пришлось
И опять хотелось есть.
Лес пошел сырой, мелкий, попадались болотца, где приходилось прыгать с
кочки на кочку. Раньше-то шли по тропам или просекам, а тут идти стало
невмоготу. Лешка отставал, Сергуня дожидался его, а Матвей все чаще
скрывался из виду. Наконец выбрались на высокое сухое место, поросшее
соснами. Лешка как вылез наверх, так и упал на сухую хвою.
– - Отдохнем, -- сказал Матвею Сергуня.
– - Тут с километр -- шоссейка, -- сказал Матвей.
– - Переходить надо?
– - А то!
Лешка свернулся калачиком. Он был одет во взрослый пиджак, перешитый по
нему в плечах. Пиджак был подбит заячьими шкурками и грел здорово. Лешка
незаметно заснул. Проснулся оттого, что его тронули за плечо. Приподнялся,
но тут же рука Сергуни прижала его к земле.
– - Тсс...
Они лежали наверху гривы заросшего лесом холма. Впереди была низина с
кустарником и редкими осинами, и оттуда доносилось урчание мотора. Лешка
легко различал машины по звуку -- это был грузовик. Он не сразу понял,
почему так напряжен Сергуня и зачем Матвей ползет в сторону. Ну грузовик и
грузовик! Только когда мотор смолк и стали слышны голоса -- незнакомые,
никогда не слышанные голоса, -- он испугался. Немцы! Он помнил, как
разговаривал Сергуня с эсэсовцем, помнил кое-что из своих занятий немецким
– - перед самой войной к ним домой ходила учительница и учила Лешку немецкому
языку. Но этот язык был непохожим -- говорили коротко, с паузами,
перебрасывались отрывистыми фразами. Посмеивались... Застучал топор.
Затрещало падающее дерево. Опять стучал топор. Потом голоса стали гуще,
стукнул борт грузовика, и мотор снова заработал. Слышно было, как поехала
машина, как постукивали борта и хлестали по ним кусты. Потом ничего не стало
слышно. И тут Лешка подумал, что ведь нашей машины здесь быть не может.
Любая машина -- это значит немцы. И хотя не было холодно и лежать было
хорошо, стало неуютно и захотелось домой, в Ленинград. Пусть идет
артобстрел, пусть голод, но можно затопить печурку, и сидеть возле нее, и
слушать стук ходиков. И все звуки за окном: трамвай прогремел,
проехала, разговаривают во дворе, хлопнула дверь -- все звуки наши, не
вражеские.
Матвей повел их в обход того места, где немцы срубили дерево. Дорогу
перешли в сумерках. Перед этим долго лежали в кустах. Здесь и поели.
Проехали по дороге две телеги, на одной ехал старик, на другой -- женщина.
Потом промчались одиннадцать мотоциклов с колясками -- немцы были в
пилотках, без касок, ехали спокойно, по сторонам не глядели. Больше никого
они на дороге не увидели.
Лешка плохо помнил, как они добрались до стога на лесной поляне, как
забрались в него. Он уснул сразу.
12
Сергея беспокоил Матвей. С самого начала видно было его нежелание
выполнить приказ командира и вести их в Сотников бор. Однако он вел. Но чем
больше становилось расстояние между командиром и Матвеем, тем, конечно,
сомнительней делалась сила приказа. И Сергей внимательно следил за Матвеем.
Тот вывел их из леса на приречную луговину, опустился на траву и сказал,
мотнув головой:
– - Пришли.
Впереди темнел лесной остров, а за ним тянулся по горизонту сплошной
лес.
– - Сотников бор, что ли?
– - спросил Сергей.
– Ну.
Сергей представил себе карту этого места, он ее помнил до мельчайших
подробностей.
– - А Веригово в какой стороне?
– - спросил он. Матвей показал правильно.
– - А Кропшино, значит, туда?
– - Сергей для проверки показал совсем в
другую сторону.
– - Не. Во-он, от бора влево, и там трактом километров пять будет.
Все правильно, Матвей не обманывал. Перед ними был Сотников бор.
– - Ну, спасибо тебе, -- Сергей протянул Матвею руку, тот поглядел на
нее и вяло пожал.
– - Тебе далеко, до базы идти?
Матвей вдруг вскочил и взмахнул руками.
– - Три дня топать! Понял ты? Три дня! Да по открытому, да два моста!
Мосты я как перейду? По воздуху? С этим...
Он пнул ногой свою винтовку, отвернулся и шумно выдохнул воздух.
– - А ты чего в партизаны пошел?
– - резко сказал Сергей.
– - Руками
махать? Наше дело одно -- приказы выполнять. Или не так?
– - Да так! Что я, не понимаю? Но на мостах-то полицаи стоят, вот чего.
– - Лодку ищи. Ночью -- на бревне... Не мне тебя учить.
– - Ладно, -- Матвей опустил голову, -- чего плакать заране. Пойду.
Он закинул винтовку за спину, и Сергей тихо сказал: