Задание
Шрифт:
партизан мне нельзя. Деревня -- все на виду. А Краузе не дурак, своих людей
наверняка там держит, помимо гарнизона. Появлюсь в деревне -- и привет. А в
лесу сидя, ничего не сделаешь, работать надо вблизи самой школы. Если не в
самой.
– - Что ты мне долбишь, что черное -- это черное?
– - вяло сказал Хазин,
растирая ладонью лицо -- он не спал вторые сутки.
Они сидели в зашторенной полутемной комнате. Ветер шевелил тяжелую
занавеску. Весь пол у
– - Если придумал что, -- сказал Хазин, -- то не тяни.
– - Придумал. Я там появлюсь как глухонемой, скажем. Юродивый. В общем,
придурок.
– - Придурок...
– - вздохнул Хазии, -- ну и что ты сможешь делать? Ходить
да мычать? Чуть что умное сделаешь, тут тебе и... Как ты местных будешь
привлекать? Ни с кем же не поговорить, не встретиться. Как без рук.
– - Руки я себе нашел. Буду ходить с мальчиком. Племяш он мой, допустим.
Я-то беспомощный, он за меня все делает, и подозрений это не вызывает.
– - Слишком эффектно. Это же все-таки Краузе! Такой спектакль у него под
носом. Нет, выпукло слишком.
– - Да почему?! Вы что, в деревнях не бывали? Там чуть не в каждой свой
дурачок.
– - Это же как сыграть надо! Хотя...
– - Хазин оживился, -- бороденка у
тебя растет плохо, реденькая, клочками. Сено в волосах, в глазах пусто... А
парнишка вокруг шустрит, милостыня там, разговоры слушает, с кем надо сам
поговорит... Да, ничего. Но где такого парня взять? Проболтается, не
сыграет...
– - Парень есть.
– - Способный?
– - Более чем. Круглый сирота к тому же. Подготовлю за две недели.
– Стоп, стоп! Не увлекайся. -- Хазин встал, потянулся и зашагал по
комнате, хрустя подошвами на битом стекле.
– - Давай-ка все заново взвесим.
6
Подготовкой мальчика занимался не один Сергей -- несколько инструкторов
обучали его профессии разведчика. Он изучал по картинкам форму и знаки
отличия родов войск немецкой армии. Любимым предметом было у Лешки изучение
оружия, в основном немецкого. Разбирая и собирая парабеллумы, автоматы,
карабины, ни так наловчился, что, например, пистолет "вальтер" собирал с
закрытыми глазами. Эти пистолеты он полюбил за изящество и удобство. Он
спросил Сергея, дадут ли ему пистолет в личное пользование. Сергей понимал,
что Лешка, как всякий мальчишка, увлечен игрой в оружие. Все эти занятия да
и туманное, совершенно пока неясное для Лешки будущее задание тоже были
игрой. Игра помогала обучению, и Сергей не хотел обрывать ее раньше времени.
Он объяснил, что работа разведчика заключается не в том, чтобы убивать
врагов,
враге важные сведения, которые помогают победить в войне. И что если дело
дошло до стрельбы, то это, вероятней всего, провал. Лешка поскучнел, и
Сергей добавил, что разведчикам все-таки приходится пользоваться оружием и
стрелять надо уметь отлично, но носить пистолеты с собой им не придется, при
случайном обыске это может все погубить.
Стрелял Лешка плохо. Прилично получалось только из винтовки, да и то с
упора. Сергей заметил, что стрелять из автомата с рук Лешка даже
побаивается. Когда тяжелый немецкий автомат начинал грохоча трястись у пего
в руках, Лешка смотрел уже не на мишень, а на автомат -- старался совладать
с ним и вернуть в прежнее положение. Сергей надеялся, что дело наладится,
когда мальчишка физически окрепнет, он был еще слаб.
Да и не диверсанта же он из него готовит, не бойца. Куда ему с такими
ручонками! Сообразительность, способность не теряться, ну и, конечно,
высокая сознательность-- вот что в нем самое ценное. Все это так, но, если
они попадут в переплет, драться придется одному. 'Может, попробовать найти
другого? Времени мало, но еще несколько дней есть.
Сейчас он смотрел на мальчика, старательно закрывавшего глаза, но,
конечно, не спящего. Худое плечо торчит из-под одеяла, бледная щека. Длинные
ресницы. Он только что заметил, какие у Лешки длинные ресницы...
Да нет -- спит. Сморило.
Нет, не будет он никого больше искать. Он привязался к этому
молчаливому мальчугану с большими взрослыми глазами. Да и Лешка к нему...
Они сроднились за эти дни. А это стоит многого.
Сергей прошел в свою комнату, сел на кровать. Он впервые дал волю тому
неясному чувству, которое тщательно подавлял в себе в эти дни. Оно возникло
в тот момент, когда, пораженный Лешкиной наблюдательностью, он сложил в
голове план операции. Он тогда увидел способ, которым лучше всего можно
выполнить задание. От того, выполнит, ли он его, в какой-то степени зависит
судьба Ленинграда, его способность выстоять. И здесь необходимо отбросить
все личное. Он был профессиональным разведчиком и давно научился не
принимать в расчет свои желания и свою безопасность. Но мальчик... Чем
кончится для него вся эта история? И имеет ли Сергей право брать его на
опасное задание? Но ведь все уже с Хазиным взвесили: самый правильный путь
– - этот. Юродивый и мальчик-поводырь. И надо все время помнить, что от них