Зафар-наме. Книга побед Амира Тимура
Шрифт:
Еще один из его сыновей, при виде которого глаза светлеют, является убежищем царства, по существу лучший деяниями. Будучи столпом государства, делал похвальные дела, ступил на стезю милосердия, сосредоточил в себе лучшие качества и совершенство. Обладая уточняющим и устанавливающим истину умом, способствовал решению многих трудных вопросов. /5а/ Его короткое разъяснение определяло тайну изложения. Усыпанные жемчугом его слова, обладавшие ключом благородства и мастерства, во время его изложения были достойны созерцания. Ум был свидетелем сего, сердце же удивлялось. Его слова вселяли в душу жизнь.
И еще его прекрасный почерк был художеством и крепостью чести в письме, как «Нун. Клянусь письменной тростью и тем, что пишут»[48].
Это — наследник царства Соломонова, доказательство истины царства и веры Абу-л-Фатх Ибрахим Султан[49],
/5б/ Достославные качества и деяния сего государя будут описаны в третьей книге[50].
Слово о восстании Казаган-бека [51]
Казан Султан-хан, сын Йасур Оглана[52], в году Курицы, соответствующем семьсот тридцать третьему году хиджры (1332-33), став ханом в улусе Чагатая[53], начал творить жестокости и бесчинства, ступил за пределы справедливости и законности. От его дурных деяний народ стал изнывать. Он нагнал такого страху, что ежели он приглашал какого-либо бека, то тот шел к нему, попрощавшись с семьей и детьми и сделав завещание.
Казаган-бек, который был старшим из всех беков Мавераннахра, договорился с народом и беками Чагатаева улуса[54] о захвате власти в сей области, и, став врагами хана, сошлись в Сали Сарае[55] и начали собирать войско, дабы выступить против хана. Казан Султан-хан, услышав об этом же, собрал войско, и, пройдя через Кахлагу[56], в степи у селения Дари Занга[57], в году семьсот сорок шестом (1346 г.) оба войска сразились. В этом сражении в один глаз Казаган-бека попала стрела, пущенная Казан Султан-ханом, и он ослеп на этот глаз. /6а/ Оба войска разошлись и Казан Султан-хан вернулся в Карши[58], где и перезимовал. Из-за сильных холодов той зимы пало много его лошадей. Когда весть об этом дошла до амира Казагана, то он снова собрал войска и в году семьсот сорок седьмом (1346-47) выступил против хана. Быстро атаковав Казан-хана, пленил и убил его. Царствование Казан-хана в Мавераннахре и Туркестане[59] продолжалось четырнадцать солнечных лет. Затем Казаган-бек, став правителем этой страны, после Казан-хана на ханский престол поднял Данишмандча Оглана, потомка Окдай каъана[60]. Но через два года убил его и назначил ханом Баянкули Оглана, сына Суюргатмиш-хана, сына Дува-хана[61].
Царствование этого хана продолжалось десять лет и в принадлежавших ему областях Казаган-бек установил такое правление, что лучшего быть не может. Его доброта осталась в памяти мирян и он правил по законам шариата. Ученые и почтенные люди были отмечены его подарками, никто не чинил препятствия и беззакония, и все были счастливы.
Из замечательных событий, происшедших в его время, было то, что он, собрав войско, выступил из Арханга[62] и Сарая[63] и направился в Хорасан[64]. Краткое изложение этого события в том, что после Султан Абу Саъида, потомка Чингиза, который правил Ираном, не осталось чингизовых огланов, которые правили бы Ираном[65]. Когда в Мавераннахре ханом стал Казан Султан, то народ от него отвернулся. В это время в Герате стал царем Муъизз ад-Дин Хусайн, сын Малик Гияс ад-Дина[66]. /6б/ Шайх Хасан Джувайни и Ваджих ад-Дин Масъуд Сарбадар пришли из области Сабзавара против Малик Муъизз ад-Дина Хусайна[67]. Малик Хусайн, также собрав войско, выступил за город и тринадцатого сафара года семьсот сорок третьего (18.07.1342) оба войска встали друг против друга. Случилось ожесточенное сражение, Муъизз ад-Дин Хусайн был побежден и войско сарбадаров начало грабить, дабы получить добычу. В это время Муъизз ад-Дин Хусайн поднялся на одну горку и около него собралось триста человек. Муъизз ад-Дин Хусайн сказал им: «Это войско занято грабежом. Давайте ударим на них». Когда он говорил эти слова, его увидел Масъуд Сарбадар и направился в его сторону. Амир Шайх Хасан пошел за ним. Тогда судьба так распорядилась, что некто из другой стороны воткнул саблю Шайх Хасану в один бок так, что она вышла из другого его бока, и он тут же скончался. Ранее Шайх Хасан говорил амиру Масъуд Сарбадару: «Если я погибну в этой битве, ты немедля возвращайся назад». Когда амир Масъуд увидел случившееся, то он, действуя сообразно завещанию Шайха, быстро отступил. Отступившее
После этой победы в голову Малик Муъизз ад-Дина впала мысль завоевать имения других царевичей из потомков Чингиз-хана. По сути, несмотря на то, что благодаря их милости он достиг этой степени и, позабыв долг воспитания, он ступил на стезю враждебности против них и ограбил области Андхуда и Шибургана[68].
В это время страна Мавераннахра благодаря справедливому правлению Казаган-бека была упорядочена и находилась в покое. Шейхи области Джама, являвшиеся /7а/ родственниками Малик Хусайна, из-за его дурных деяний будучи в полном расстройстве, пришли на службу к Казаган-беку. Они жаловались на Малик Хусайна за то, что он слишком возгородился, хотя получил престол Герата от чингизидских царевичей и беков. Беки арлатов и беки апарди также бежали от Малик Хусайна, убившего многих из них, и перешли на службу к Казаган-беку. Они сказали: «Когда из рода Чингиза никого не осталось, о них никто не вспоминает. А этот гурец Малик Хусайн так возгордился, что только и называет себя шахом и поднимает много шуму».
Услышав эти правдивые слова о проделках Малик Хусайна, Казаган-бек сказал: «Как посмеет таджик претендовать на царствование и не выполнять указа царей? Я своей плетью так выбью из его носа ветер гордыни, копытами своих коней сравняю с землей его крепости и укрепления, а из его войска выпущу потоки крови подобно Джайхуну (Амударье)»[69]. Тавачии[70] собрали войска со всех сторон государства, которые перешли реку Аму и собрались в округе Балха. Когда все войска собрались там, то Казаган-бек вместе с Баянкули-ханом направились в сторону Герата. Улусные беки Баян Сулдуз, Мухаммад Ходжа Апарди, Сатылмиш, Улджайту Апарди, Абдуллах ибн Тайгу и шахи Бадахшана все, собравшись вместе с Казаган-беком, направились в сторону Герата. Когда весть об этом дошла до Малик Хусайна, он вызвал старшего конюшего и направил его с тремя стами человек в караульную разведку, при этом сказав: «Пойди и узнай, перешло ли войско чагатаево реку Аму. Ежели перешли, быстро воротись!» Старший конюший, перейдя реку Мургаб, установил, что войско Турана перешло реку Джайхун. Он быстро воротился и доложил об этом Малик Хусайну.
Малик Хусайн собрал своих беков и сообщил им эту весть. Затем стал совещаться с беками. Они сказали ему: «Войско страны Турана /7б/ весьма многочисленно, а в нашем войске всего четыре тысячи конных и пятнадцать тысяч пеших. С этим войском мы не сможем выступить против них». Решили на том, что будут сражаться только тогда, когда те подойдут близко к городу. Малик Хусайн согласился с таким решением. После этого на восточной стороне города возвели стену от местности Пайи Мург до Кохдистана[71] и вырыли глубокий ров. Все военные снаряжения вывели за город и собрали в одном месте. Малик говорил воинственные речи и подготавливал своих людей к битве.
В это время Казаган-бек со своим войском прошел по ущелью Баштан[72] и остановился у Кохдистана. На следующее утро Казаган-бек вместе с ханом, Улджайту, Сатылмишем и другими беками верхом на коне поднялся на гору Казиргах[73] и, увидев внизу воинов Малик Хусайна, сказал: «Сей таджик, видимо, не знает методов ведения войны. В положении, в котором они находятся, мы их быстро уничтожим. Мы имеем два преимущества над ним. Одно то, что, если они пойдут на нас, то вынуждены будут подниматься наверх, а мы будем спускаться вниз. Второе то, что если взойдет Солнце, оно будет перед ними и будет ослеплять им глаза, и они не увидят находящихся впереди них, а оно будет за нашими спинами»»[74]. Сказав это, он спустился вниз. С восходом Солнца он, сев на коня, пошел в их сторону и оба войска пошли друг на друга. И когда они сблизились, Казаган-бек, поднявшись на гору, своему войску скомандовал [приготовиться] к битве. Бахадуры страны Турана бросились на войско Герата, а йигиты[75] Герата бросились на них: случилась жестокая сеча.
/8а/ В разгар сражения войско Малик Хусайна не стерпело и отступило к городу. Ранее в разных местах ими были вырыты ямы, наполненные водой и прикрытые сверху, дабы враг провалился в них. Однако теперь в ямы провалились многие из них самих и погибли. Бахадуры Казаган-бека, преследуя войско Малик Хусайна, дошли до города. Малик Хусайн вошел в город, закрыл ворота и перегородил улицы города. Казаган-бек победоносно и с триумфом воротился в свой стан. На следующее утро он подошел к подножию города и занялся его осадой. Каждый день сражались до вечернего намаза. Так продолжалось сорок дней.