Загадай число
Шрифт:
— Так что, возможно, имя Х. Арибда — просто чья-то шутка.
— «Между Сциллой и Харибдой». Корабли, которые проплывали между ними, неминуемо шли ко дну.
— Пойдем в дом, — предложила Мадлен. — Сейчас будет дождь.
Но он уже погрузился в новые размышления.
— Идем скорее, — повторила она. — Не то промокнем.
Он прошел с ней к машине, и они проехали через луг к дому.
— Я вспомнила это выражение, — продолжила она, — и что оно означает «между молотом и наковальней». Сцилла — это скала, об которую разбивались корабли. Но я не помню, кто такая Харибда. А ты?
— О, я помню, — сказал он. — Харибда была водоворотом. Олицетворением морской пучины. Если корабль или человек попадал
Она внимательно посмотрела на него, но он не понял, что означал этот взгляд. Затем, как она и обещала, пошел дождь.
Глава 9
Неправильный адрес
Задержавшись на несколько часов на окраине гор, холодный фронт накрыл окрестности и принес с собой ветер и дождь. Утром вся земля была засыпана листьями, а в воздухе стояли влажные запахи осени. Капли воды на травинках искрились на солнце.
Гурни шел к своей машине, и окутавшие его ароматы пробудили какое-то детское воспоминание о времени, когда от сладкого запаха травы возникало чувство спокойствия и безопасности. Но воспоминание тут же утонуло в море планов на день.
Он собирался съездить в Институт духовного обновления. Если Марк Меллери намеревается и дальше противиться общению с полицией, нужно еще раз с ним встретиться и переубедить его. Дело было не в том, что Гурни решил умыть руки и не участвовать в деле. Напротив, чем больше он думал о странной судьбе бывшего однокурсника и о том, что ему теперь угрожало, тем интереснее ему становилось. Он хорошо представлял себе, какую работу будет делать полиция, и считал, что в расследовании найдется место и для него.
Гурни позвонил Меллери, чтобы предупредить о приезде. Это было идеальное утро для поездки по горной дороге. Путь до Пиона сперва пролегал через Уолнат-Кроссинг, которая, как и многие деревушки в этих горах, появилась в девятнадцатом веке на перекрестке значимых в местных масштабах дорог. Значимость пропала, а перекресток остался. Грецкий орех, в честь которого был назван поселок, давно исчез из этих мест, равно как и былое благополучие, но наступившее запустение было крайне живописным — выцветшие амбары, ржавые плуги, разбитые телеги с сеном, запущенные пастбища, поросшие желтыми цветами. Дорога, ведущая дальше, к Пиону, проходила мимо идиллической речной долины, где боролись за выживание несколько старых ферм. Среди них была ферма Абеляров, втиснутая между деревней Диллвид и рекой. Ее владельцы выращивали овощи без пестицидов и торговали ими, а также свежим хлебом, местным сыром и очень хорошим кофе в собственном магазинчике. Гурни страшно хотелось выпить этого кофе, и поэтому он припарковался на грязной стоянке у просевшего крыльца.
За дверью находилось помещение с высоким потолком, а у правой стены стоял ряд кофейников, к которым Гурни сразу направился, чтобы наполнить свой полулитровый термос. Он вдохнул горячий запах и улыбнулся: лучше, чем в «Старбаксе», и вдвое дешевле.
К сожалению, мысль про «Старбакс» вызвала в уме образ типичного посетителя этой кофейни — успешного молодого человека, — Гурни тут же вспомнил про Кайла и внутренне поморщился. Мысль о Кайле всегда вызывала у него такую реакцию. Видимо, дело было в том, что он мечтал о сыне, который считал бы умного отца-полицейского достойным примером для подражания, авторитетом. Но Кайл не признавал авторитетов и не искал примеров для подражания, зато разъезжал на невероятно дорогом «порше», купленном на невероятно высокие доходы с Уолл-стрит в невероятно юном возрасте — в двадцать четыре года. И все же Гурни должен был перезвонить ему — даже если сын готов был обсуждать исключительно свои новые часы «Ролекс» или уикенд на горнолыжном курорте.
Он расплатился за кофе и поспешил назад к машине. Гурни думал
— Я только что забрал почту. Звонил тебе домой, но ты уже уехал. Мадлен дала мне твой мобильный. Надеюсь, ты не против.
— Что случилось?
— Вернулся мой чек. Человек, которому принадлежит абонентский ящик в Вичерли, куда я отправил чек Арибде на $289.87, вернул мне его с запиской, что никого с таким именем там нет и у меня, вероятно, неправильный адрес. Но я перепроверил его — это именно тот адрес. Дэйв? Ты слушаешь?
— Да. Просто пытаюсь сообразить, что к чему.
— Давай я зачитаю тебе записку. «Я нашел этот конверт в своем абонентском ящике. Должно быть, в адресе допущена ошибка. Никакого Х. Арибды здесь нет». Подпись — Грегори Дермотт. На шапке бланка написано «Системы безопасности Джи-Ди», и там же адрес и телефон в Вичерли.
Гурни собирался было объяснить, что Арибда — это совершенно точно не настоящее имя, а искаженное название мифологического водоворота, который разрывал своих жертв на куски, но решил, что лучше сообщить об этом лично. Он пообещал быть в институте через час.
Что, черт побери, происходит? В этом не было никакого смысла. Зачем требовать конкретную сумму денег, просить выписать чек на несуществующее имя и выслать его на неправильный адрес, откуда, вероятнее всего, он будет возвращен отправителю? Зачем такая сложная и с виду бессвязная преамбула к последовавшим стишкам?
Недоумение Гурни росло, а вместе с ним и его интерес к делу.
Глава 10
Идеальное место
Городок Пион претендовал на громкую историю, хотя претензии эти были вдвойне вторичны. Соседствуя с Вудстоком, он притворился, что разделяет его психоделическое рок-н-ролльное прошлое, тогда как сам Вудсток выезжал на названии знаменитого фестиваля, который на самом деле происходил почти в ста километрах от него, на территории фермы в Бетеле. Таким образом, имидж Пиона зиждился на отголосках чужой славы, но этих отголосков оказалось достаточно, чтобы выросла целая инфраструктура из магазинчиков с литературой жанра нью-эйдж, кабинетов гадалок и татуировщиков, лавок с эзотерическими товарами, веганских ресторанчиков и площадок для перформансов. Все это как магнит притягивало седеющих детей цветов, неформалов в винтажных микроавтобусах «фольксваген» и других колоритных персонажей.
Разумеется, городок предоставлял туристам массу возможностей потратить деньги: лавки и кафешки были скроены с достаточным вкусом, чтобы понравиться взыскательным посетителям, приехавшим сюда из антропологического любопытства.
Районы, раскинувшиеся вокруг делового центра Пиона, тоже притягивали деньги. Цены на недвижимость взлетели здесь вдвое и втрое после 11 сентября, когда состоятельные жители Нью-Йорка задумались о побеге в безопасную глушь. На холмах вокруг городка появлялись все новые и новые дома, один роскошнее другого; джипы стали дороже — «блейзеры» и «бронко» сменились «хаммерами» и «лендроверами», а воскресные туристы одевались так, как одеваются сельские жители, по мнению Ральфа Лорена.
Охотников, пожарных и учителей вытеснили адвокаты, банкиры и женщины неопределенного возраста, чьи доходы от разводов обеспечивали их культурный досуг, спа-процедуры и занятия по расширению сознания с разнообразными гуру. Гурни подозревал, что именно увлеченность местных жителей всякого рода учителями, предлагающими решения жизненных проблем, убедила Марка Меллери открыть здесь свою лавочку.
Следуя карте «Гугл», он свернул с главной дороги на Филчерз-Брук-роуд, змейкой ползущей вверх по лесистому холму. Дорога привела его к длинному забору в полметра высотой.