Загадай меня, ведьма
Шрифт:
И где справедливость? Вообще-то, это я тут жертва! А они… Ведут себя так, будто довести этого Брэйка их личное дело чести, а я так, инструмент для возмездия. И ведь больше никакого сочувствия, одна сплошная неумолимая решительность во что бы то ни стало влюбить ведьмоборца в меня и заставить его страдать. Но что-то мне подсказывает, страдать мы с ним вместе будем, если так и дальше пойдёт.
Я уже вознамерилась устроить бунт и напомнить некоторым, с чего всё началось и кто тут главный мститель, но не успела.
Прозвучал сигнал о начале лекции и одновременно
– Доброго дня, адепты, - поздоровался враг номер один всех ведьм в академии.
Ответом ему был нестройный гул голосов. Маг нахмурился, окинул взглядом аудиторию, чуть задержавшись на мне, посуровел ещё больше и как-то вкрадчиво произнёс:
– Попробуем ещё раз. Даю вам последний шанс.
Затем демонстративно открыл дверь, вновь закрыл её с хлопком и повторил:
– Доброго дня, адепты.
Все дружно встали и отрапортовали:
– Доброго дня, магистр Брэйк.
Каюсь, я поднялась не сама, девчонки вздёрнули под руки. И во всеобщем приветствии я не участвовала. А когда отпустили, буквально рухнула на свой стул, но во всеобщем шуме усаживающихся адептов никто этого не заметил.
Я же сидела, опустив голову, и тряслась уже не от страха, а скорее от возмущения. Надо же, какие мы гордые и правильные! Да, по правилам адепты обязаны приветствовать преподавателей вставанием, но никто уже давно этого не требует. А этому подавай всеобщее уважение и пиетет. Много чести!
– Кара, - сердито прошипела Аяла. – Соберись.
Я собираться не хотела. Да я себя полностью разобранной ощущала! А если соберусь, то, как минимум, выскажу ему всё. А может и наброшусь. Легко Яле и всем остальным говорить «соберись». Но как тут собраться, когда перед тобой убийца твоей матери, а ты с ним ещё и целовалась! И танцевала, и обнималась, и ревела ему в рубашку… Ыыыы.
Спустя минут пять, в течение которых я сидела, уткнувшись в тетрадь и бездумно водя карандашом по строчкам, Аяла толкнула меня локтём в бок и, когда я посмотрела на неё, округлила глаза, кивнув на собственно тетрадь.
Следуя её взгляду, я тоже посмотрела в свою тетрадку и закусила губу. Ведьмоборец что-то там вещал, все дружно записывали, а я… Всё это время я думала, что бездумно чиркаю рукой по странице, а оказалось… Вся страница была исписана именем «Эрен Брэйк»! Причём именно той самой резкой подписью, которая до мельчайших подробностей врезалась в мою память, когда я увидела её на приговоре нам с мамой.
Рывком перевернула страницу и только после этого украдкой глянула на ведьмоборца. Он продолжал говорить, блуждая взглядом по аудитории, но, будто почувствовав мой взгляд, тут же посмотрел на меня. Рука дрогнула, второй карандаш оказался таким же слабаком, как предыдущий, и тоже сломался.
Я опустила голову ещё ниже, отстранённо прислушиваясь к шебаршению рядом. Девчонки полезли в свои сумки в поисках ещё одного запасного карандаша для меня. И тут на мою
В личности того, кто презентовал мне этот писчий инструмент, сомневаться не приходилось. Но голову поднять я не смогла.
Однако тычок в спину напомнил, что ведьмочки бдят и мне пришлось выдавить относительно вежливое:
– Благодарю, не нужно.
– Кара, - шикнула Ялка.
– Лекция не бесконечна. Вы нас задерживаете, адептка. Пишите, - ответил ведьмоборец менторским тоном и продолжил собственно лекцию.
А мне до дрожи в пальцах не хотелось брать эту ручку, до зубовного скрежета просто! Но ещё один тычок в бок (точно синяки будут!) и я покорно хватаю эту треклятую ручку и записываю… Да духи его знает, чего я там записывала. Вроде даже несколько слов из лекции уловила. Но смысл этих слов терялся на фоне голоса ведьмоборца. И я слышала не преподаваемый им материал, у меня в ушах звенело «Да от зависти все позеленели! Ко мне, конечно, я же тебя забрал». А потом «Молчаливое согласие меня вполне устраивает» и тёплые ладони на моей талии, а мир начинает кружиться в танце…
Та-а-ак, что-то меня совсем не туда понесло! Это что вообще такое?! Отпустила ручку и со всей той ненавистью, что бурлила во мне, посмотрела на ведьмоборца. Он продолжал лекцию, говоря чисто, размеренно и уверенно. Чётко очерченные губы шевелились в такт словам, словно высекали их в камне. А я вспомнила, какими нежными и мягкими они были, прикасаясь ко мне…
Это невыносимо!!!
Схватила ручку и, сжав её до побелевших пальцев, постаралась заставит себя сосредоточиться на теме занятия. Корпус металлического писчего прибора чуть сплюснулся, но не сломался. Не верну ему эту ручку! Оставлю как раз для его лекций, ибо ничто другое их не переживёт!
И не думать! Не думать о том, что между нами было. Потому что между нами есть и всегда будет жизнь моей мамы, мои страх и одиночество, и непреодолимая бездна ненависти ведьм к ведьмоборцам!
Окончания лекции я ждала одновременно со страхом и надеждой. С одной стороны мне хотелось поскорее избавиться от общества ведьмоборца, а с другой - до дрожи боялась, что он опять попросит задержаться. Не попросил.
Когда прозвучал сигнал об окончании занятия, я первая вскочила со своего места, но пришлось ждать, пока Аяла соберётся. А она, конечно же, очень медленно складывала всё в сумку, то и дело стреляя глазками на мага.
Но ведьмоборец собрал свои бумажки и, не прощаясь, покинул аудиторию. Следя за ним, я не удержалась от громкого вздоха облегчения. Услышал… Обернулся в дверях, мельком взглянул на меня и всё же вышел. И я могла бы поклясться, что он улыбается!
Вот же… ведьмоборец! Так и есть, он играет со мной! Ведьмы решили поиграть с ним, влюбить в меня и заставить страдать. А он… Что задумал он, я понятия не имела, но от этого было ещё страшнее. Но я даже не подозревала, насколько оказалась права, пока не наступил вечер!