Загадаю Тебя

Джолос Анна

В кармане вибрирует телефон, поставленный на беззвучный режим.

Торопливо достаю его, ожидая увидеть фотку Сеньки, но, увы, на экране высвечивается незнакомый номер.

Кто-то настойчиво и долго мне звонит. Два раза. Три. Потом звонок повторяется, но цифры уже знакомые.

Открываю сообщения, листаю вверх и проверяю.

Да, это Алексей, который Галдин. С этим молодым человеком у меня состоялся один единственный телефонный разговор. На смс и лайки в соцсетях я ему не отвечала.

Запрос в друзья отклонила.

Ну и чего он опять от меня хочет? Сказала же, что не знаю ни имён, ни адресов ипантеевских, напавших на Сухорукова.

Быстро забираю в гардеробе свою куртку, переобуваюсь и выхожу из здания школы. На часах три пятнадцать. По скрипучему снегу иду домой в одиночестве. Можно было дойти с ребятами, но состояние не то.

Добравшись до перекрёстка, поворачиваю налево. Да так и застываю столбом, когда вижу, что у соседского забора, в конце улицы, стоит крутая иномарка.

Блин… Да что за день такой?

Вздохнув, направляюсь туда. Почему-то не остаётся сомнений в том, что это московские мажоры к нам пожаловали. Причём именно к нам, не к соседям.

Так и есть. Из автомобиля выходят двое. Алексей и Богдан. Похоже, меня поджидали.

– Привет, Оль, – первым здоровается Богдан, улыбнувшись.

Рад меня видеть? Или дань вежливости?

Надо сказать, что выглядит он хорошо. Следы побоев на лице практически отсутствуют.

– Привет, – растерянно отвечаю в ответ, поправляя съехавшую на лоб шапку.

Снег сыпет сплошной стеной. Снежинки оседают на его тёмные волосы и ресницы. Кружась, приземляются на стильное зимнее пальто.

Это как будто кадр из фильма. Так красиво!

Разглядываем друг друга. В какой-то момент понимаю, что дольше, чем следовало бы, поскольку Галдин начинает тактично покашливать.

– Привет, – смутившись, перевожу взгляд на друга Богдана.

– Чё не берёшь трубку, Оля из Загадаево? – протягивает руку и по-хулигански дёргает за бубон шапки.

– Беззвучный режим. Уроки же, – почти не лгу я.

– А… У нас тут одна проблема нарисовалась.

– Какая? – непроизвольно разглядываю узоры из татуировок на его шее.

– Там твой дед. С ружьём, – смеётся Лёша. – Грозится нас пристрелить.

– А что случилось? – спрашиваю испуганно. За ружьё дед хватается не то чтобы часто.

– Оль, моя семья хочет отблагодарить вас, – отвечает Богдан. – За то, что ты мне жизнь спасла. Тогда, тридцать первого.

– Только не говори, что привёз деньги, – уточняю, нахмурившись.

По его реакции вижу, что угадала. Ну ясно…

– Нам не нужны деньги от твоих родителей, Богдан.

Мне было достаточно простого спасибо от тебя.

– А я говорил, олень. Слышь, Оль, – Лёха наклоняется ко мне чуть ближе, – У меня в машине сидит твоя подружка. Ну та, которая против ношения мехов, защитница животных.

– Сеня? – удивлённо округляю глаза.

– Да. Скажи… Девчонку часто метелят? Мож надо разобраться с её папашей?

Девчонку часто метелят?

Его вопрос ошпаривает, будто кипяток.

– Она…

– Сидела у забора, на сумке с вещами, – рассказывает Галдин. – Попросила отвезти её в Москву.

– Сенька! – бросаюсь к машине, оставив парней. Бесцеремонно дёргаю за ручку, открывая заднюю дверь. – Сень…

– Даже не уговаривай меня. Я тут не останусь! – уверенно произносит она, глядя на меня исподлобья.

– Куда же ты собралась? – залезаю в иномарку, беру её за руку.

– Я не буду с ними жить. Не после этого, – отворачивается. – Я всё для себя решила.

– А как же экзамены? Школа?

– Да какие экзамены? Я бы всё равно их завалила, – фыркает она.

– В Ипантеевскую школу тебя взяли бы, наверное. Должны.

– Не хочу я больше учиться, Оль. Что толку?

– Нельзя тебе одной в Москву. Сень, ну как? Что ты будешь там делать? Где будешь жить? – растерянно на неё смотрю.

– Поеду с ними. Найду работу. У татуированного временно поживу, он сам предложил.

– У Галдина? Ты с ума сошла? Мы их толком не знаем!

Я в шоке от того, что слышу. Бриж, конечно, всегда была обезбашенной, но чтоб настолько…

– Сень, я боюсь за тебя.

– Нормально всё будет, Оль, – сжимает мою руку. – Куда хуже? Сама знаешь, в каком кошмаре я живу последние два года.

– Слишком отчаянный шаг, – шепчу одними губами и, в отличии от неё, сдержать слёз не могу. – Это я виновата. Если бы не драка с Авдеевым…

– Перестань, ты тут ни при чём, Оль. Он козёл, а я взрослая девочка. Посчитала нужным дать ему звездюлей и дала. Оно и к лучшему, правда. Я давно мечтаю свалить отсюда.

– А как же я? – в тишине салона мои слова звучат эгоистично и жалобно.

– Никто не умер, Миронова. Есть телефон и электричка. С тобой мы уж точно не потеряемся. Ты ж мой братан!

Обнимаю её крепко-крепко. Понимаю, что отговорить от задуманного не получится. Сенька у нас очень упрямая и твердолобая. Всё равно сделает по-своему, кто бы что не сказал.

– Береги себя, пожалуйста.

– И ты, Роналду, – целует меня в щёку. – Хватит реветь. Лучше за меня порадуйся.

Порадуйся. Как же радоваться, когда меня переполняет чувство беспокойства и волнения?