Загадаю Тебя
Шрифт:
– Единожды. Мне ведь нужно было понять, где находится мой жених.
– Так Загадаевская сгущёнка это ваше производство? Я ел её в детстве, – вспоминает Сергей Владимирович.
– Да. Олька привезла вам с десяток баночек.
Блин, Сеня. После того, что я увидела на этом столе, свои дюже скромные гостинцы решено было оставить при себе.
– Как… мило, – закатывает глаза Разумовская.
И почему мне так сильно хочется её пристукнуть?
– Мы с пацанами тоже пробовали
– Вы, девочки, наверное, планируете работать на этом чудо-заводе? – невеста Богдана выдавливает из себя максимально фальшивую улыбку.
– Не, вот Оля, например, в МГУ поступать планирует летом, – перетаскивая креветку на тарелку, спокойно отвечает Сеня.
– Не сочтите за грубость, но, возможно, стоит рассмотреть вуз… попроще, – советует мама Богдана.
– Сочтём за грубость.
– Сень… — толкаю её ногой под столом.
– МГУ – очень серьёзное место. Я там учусь. Так что знаю, о чём говорю, – насмешливо выдаёт Эля.
– Ну… У кого-то есть деньги, а у кого-то мозги. Так-то шансы равны.
Богдан добродушно смеётся, а его пассия бледнеет от злости прямо на глазах. Острый комментарий моей Сеньки явно не пришёлся ей по душе.
– Оля ещё подумает, нужна ли ей Москва. В Германии сейчас, знаете ли, тоже недурно.
– В Германии?
– А у неё мама там живёт.
Нет, ну какая трынделка!
Ощутимо наступаю ей на ногу.
– Ай!
– Какая отвратительная гадость! – дед морщится и отодвигает от себя очередной кулинарный шедевр.
По-моему, он решил перепробовать тут всё. И ладно бы молча, но нет… сопровождает свои действия рецензиями.
– Пойло тоже мракобесия. А стоит же ж, небось, целое состояние!
– Перестань, пожалуйста, – тихонько прошу я.
– Значит, вы, Оля, учитесь в выпускном классе?
Неловко оттого, что Сергей Владимирович обращается ко мне на вы.
– Да.
– Учится на пятёрки, между прочим. А ещё играет в футбол за женскую районную команду.
– Футбол? Надо же! – отец Богдана явно удивлён.
– Ага. Они знаете, сколько наград уже выиграли! Олька – самый настоящий Роналду в юбке. Она на доске почёта красуется. Гордость нашей школы!
Ох, Сенька! Вот ведь заливает! А попутно заливаюсь и я, краской.
– Вашей школы? Тебя же оттуда выгнали, – впервые за вечер открывает рот Разумовский, до этого угрюмо за ней наблюдавший. – На подаче кофе сидишь теперь.
– Всё лучше, чем сидеть на шее у родителей, как считаешь? – чеканит она сухо, растягивая губы в глумливой улыбочке.
– А вы знакомы, да? – быстро смекает Татьяна Андреевна.
– Угу. К несчастью.
– Выйдем на минуту? – предлагает Эмиль, прожигая Сеньку взглядом.
– Ладно, – бесстрашно отзывается та. А я
– Парни, Корней Степанович, тоже предлагаю размять косточки и подняться ко мне в кабинет. Знаю, вы, любитель оружия, – смеётся, хлопая деда по спине. – Покажу вам свою коллекцию, а после спустимся к десерту.
– К десерту? Оля, дай-ка мне ту волшебную шайбу, не то вспучило меня и раздуло как беременного от этих царских блюд.
– Сейчас, – вздыхая, достаю из сумки нужные ему таблетки. Ферментный препарат, улучшающий пищеварение.
Запивает водой и следует за мужчинами, а я только сейчас понимаю, что остаюсь наедине с матерью Богдана и его невестой.
Честно сказать, далеко не компания моей мечты. И это, похоже, взаимно...
– Значит, МГУ, – откинувшись на спинку стула, повторяет Эля, буквально испепеляя меня взглядом.
– МГУ.
Не тушуюсь. Смотрю также прямо, в глаза. И да. Мысленно соглашаюсь с Сенькой. Девушка, сидящая напротив меня, на самом деле очень красива. Перфекто с головы до пят, как выразилась тогда подруга.
– Мой тебе совет, даже не пытайся, – отработанным жестом перекидывает волосы на правое плечо.
– Почему?
– Не поступишь.
– Ты в этом так уверена? – спрашиваю, нахмурившись.
Я, конечно, человек терпеливый, но, откровенно говоря, не нравится мне тон, который она использует в общении со мной.
– Короче, Оля из Загадаево, – подаётся корпусом вперёд и опирается локтями о стол, сложив ладони вместе. – Объясню тебе популярно, раз ты не догоняешь и продолжаешь активно строить из себя дуру…
В недоумении перевожу взор на маму Богдана, но та, увы, увлечена содержимым своего бокала.
– Чтобы я тебя не видела рядом с Богданом. Уяснила?
– Что? – не сразу соображаю, что конкретно она подразумевает.
– Таких, как ты, считываю на раз, – кривится и смотрит на меня с нескрываемым пренебрежением. – Думаешь, мы тебя не раскусили?
– Я…
– Да ты своё отражение вообще видела? – усмехается, одарив меня унизительно-оценивающим взглядом. – Где ты и где он? Спустись на землю и закатай губу, деревенщина.
В обеденном зале повисает неприятная пауза. Звонкая тишина режет слух, а внутри меня стремительно разгорается обида.
Что я сделала этим людям? Чем заслужила подобную грубость? За что они так со мной?
– Рада, что мы всё прояснили, – Разумовская, натянуто улыбаясь, прикладывает бокал к губам.
– Не всё, – отрицательно качнув головой, говорю я.
Она вопросительно выгибает изящную бровь.
– Ну?
– Если со мной всё так плохо, то откуда эта необоснованная ревность? – абсолютно ровным тоном спрашиваю напрямую. – Скажи, ты в себе не уверена? Или не уверена в Богдане?