Загадаю Тебя
Шрифт:
– Эмиль – адекватный пацан. Одобряет моё решение, потому что разойтись сейчас – здравая мысль. Давно к тому шло.
– А твои похождения налево он тоже одобрял? – вырывается из моих уст непроизвольно.
– Оль…
– Ну а что Оль? – невозмутимо хлопаю ресницами.
– У нас с Элиной были свободные отношения.
– Она-то об этом знала? – язвительно комментирую.
– Естественно знала.
– И в чём же заключаются такого рода отношения? Каждый из вас может проводить время как хочет и с кем хочет? –
– Да.
Качаю головой.
– И ты считаешь, что так должно быть? – выгибаю бровь. – Извини, конечно, что спрашиваю. Мне просто любопытно.
– Любопытно что?
Вздыхаю. Сцепив пальцы в замок, отвечаю:
– Как можно делить своего человека с кем-то ещё, если любишь?
– Ключевое слово «если», – останавливается на светофоре.
– Пусть не было любви, но как насчёт элементарного уважения друг к другу?
Нет, пожалуй, это за гранью моего понимания…
– Оль, – трогается с места, смотрит в левое зеркало и перестраивается в другую полосу. – Давай объясню тебе один раз, и больше мы к этой теме возвращаться не будем.
– Ты не обязан объясняться, – спешу заверить. – Это ваше личное.
– Мы с Элей периодически проводили время вместе, но меня никогда не тревожил тот факт, что она может зависнуть с кем-то ещё.
– То есть?
– Я гулял, да. Не скрываю. Но и Разумовская – далеко не ангел. Бывало, путалась не по трезвости с кем-то из общих знакомых. Это я не к тому, чтобы как-то себя оправдать. И нет, я не считаю это нормой, просто у нас было так. Обоих до поры до времени этот расклад устраивал.
– Ясно. И отвратительно.
Сугубо моё мнение.
– Всё познаётся в сравнении, Оль. Например, сейчас я чётко осознаю, что делить с кем-то своего человека, как ты выразилась, уже не смог бы.
– Странно, что за метаморфозы произошли с тобой, – тихо говорю, уставившись на снегопад, развернувшийся за стеклом.
Есть ощущение, что я хожу по тонкому льду, рискуя под него провалиться, но остановиться, увы, не получается.
– Я имею ввиду…
– Влюбился я, по ходу, Оль, – выдаёт он, перебивая.
– Хм.
– Там не то что делить… Всех хочется отогнать от неё, – размышляет он вслух. – Хочется выбить зубы назойливому другу. Хочется, чтобы улыбалась только мне одному. Доверяла. Позволяла держать за руку и называть своей.
Пока он говорит всё это, я не дышу, клянусь.
В груди тепло вязкой, тягучей патокой разливается. Сердце колотится как дурное.
– Ты извинился перед Антоном? Он мне рассказал…
– Я погорячился. Перегнул.
– Перегнул – слишком мягкая формулировка. Хорошо, что ты это понял. Разбил ему нос прямо в день рождения! – меняю тон на осуждающий, ведь тот его поступок до сих пор не укладывается в голове.
– У тебя с ним реально ничего? – уточняет вдруг, и мы сталкиваемся в темноте глазами.
–
– Вы собирались в кино… – приводит якобы веский довод, указывающий на обратное.
– И что? У Антона нет друзей в Москве. Он попросил составить ему компанию.
– А мой полузащитник? Куда тебя звал?
– На вечеринку, но я не пошла.
– Он тебе нравится?
– Нет.
– А Ершов?
– Что Ершов?
– Во вторник что от тебя хотел? Я видел вас у гардероба. Вы разговаривали.
– Это преступление, что ли? И вообще, что за допрос? – недовольно ворчу, отворачиваясь к окну.
– Миронова…
– Покататься на его спорткаре предлагал.
– И чё ты не согласилась? – чеканит после паузы.
– Я, по-твоему, похожа на круглую идиотку? – начинаю злиться.
– Почему?
– Репутация Ершова бежит впереди него. Сколько первокурсниц «покатал» уже?
– То есть дело только в его репутации? – прищуривается.
– Не только, – отвечаю раздражённо.
Признаваться в том, что мне нравится другой парень, не намерена. Ещё чего! Обойдётся!
– Я поговорю с ним.
– Это ещё зачем?! – пищу возмущённо.
– Затем, что надо, – цедит сквозь зубы.
– Это лишнее. Наберу-ка я деда, – достаю телефон, чтобы таким образом прервать наш неудобный диалог.
Звоню.
Слушаю длинные гудки.
Набираю следом мать.
Она тоже не поднимает трубку.
Что там у них творится? Душа не на месте.
– Не отвечают?
– Нет. Сколько нам ещё ехать? – гипнотизирую экран смартфона, надеясь на то, что кто-то из родных удосужится мне перезвонить.
– Сейчас по платке двинем. Думаю, максимум час – и мы там, – сворачивает согласно указателю.
Глава 28
Богдан
Всю дорогу до Загадаево Оля напряжена и взволнована. Очень переживает за деда. Дозвониться до него не может, поэтому нервничать с каждой минутой начинает всё сильнее.
– Почему никто из них не берёт трубку? – едва не плачет, когда сворачиваем на уже знакомую улицу.
Пожимаю плечом. Озвучивать свои предположения точно не стоит. Я всё же и сам надеюсь на то, что с Корнеем всё хорошо. Не хочется о плохом думать…
Паркуемся у дома Мироновых, калитка соседнего тут же открывается, и оттуда показывается старушенция.
– О, Ольга… Приехала?
– Здравствуйте.
– Добрый вечер, – тоже здороваюсь.
– Здрасьте вам! – разглядывает меня, сощурив один глаз. – Оль… А эт жених твой московский чё ли?
Девчонка молчит. Открывает калитку и заходит во двор. Я иду за ней следом.
– А мать-то чаго явилась с этим своим фрицем? Хату, поговаривают, забрать у деда намеревается? – доносится нам в спину вперемежку с собачим лаем.