Загадаю тебя
Шрифт:
На них можно жарить яичницу, особенно, когда улавливаю явную потерю интереса в устремленных на меня глазах.
Они голубые. Красивые.
– Привет, – говорит, а я продолжаю молчать, как дура.
Через секунду он переключает внимание на Зотова и Аглаю, обращается уже к ней:
– Так, ты… Аглая?
Моя подруга уже в объятьях своего парня, и слегка отстранившись, говорит:
– Привет. Я… да, а ты Данила…
– Ага, наслышана? – поигрывает бровями.
Глаша смеется, возвращая голову на плечо Зотова.
– Да, Марк сказал, ты его
– Да? Так и сказал? – скалит идеальные зубы.
– Капуста – это твой псевдоним? – внезапно произносит мой рот.
Встречаю веселый взгляд.
– Вроде того, – ухмыляется. – Данила Капустин. Это мое имя, детка.
Я прикусываю изнутри щеку, в то время как Глаша начинает хихикать.
– А это Таня, – сообщает она. – Таня Капустина, моя подруга! – говорит с ожиданием, что произведет фурор!
Зотов издает невнятный смешок, его друг широко улыбается, возвращая ко мне веселый взгляд. Я смотрю на него исподлобья, чувствуя очередной прилив в животе.
Чертовщина!
– Привет, Таня Капустина, – бросает.
– Я между вами встану и загадаю желание! – объявляет Баум, вклиниваясь.
Зажмурившись, Глаша прижимает к груди руки и спустя секунду объявляет:
– Готово!
– У тебя ресница выпала, – насмешливо сообщает Данила Капустин.
Я вскидываю подбородок, глядя ему в глаза.
– Под очками, – уточняет он.
Суетливо снимаю очки.
Окружающий мир в ту же секунду становится мутным, но он бы и без того померк, ведь моего лица касаются теплые пальцы.
Вздрагиваю, а парень демонстрирует мне мою ресницу на кончике указательного.
– Загадывай желание, – предлагает.
Подогнув пальцы на ногах, я зажмуриваюсь.
Выполняю эту наивную глупость, сама не понимая, как это произошло!
Сердце колотится.
Загадываю желание, рисуя в голове рваные образы, которые скачут как стекляшки в калейдоскопе, и у всех этих образов лицо… Данилы Капустина…
Сюрприи-и-и-из
Не ждали? А мы прип*рлись.
Дорогие читатели, ни в чем себе не отказывайте. Мы будем очень рабы звездочкам, приветам, добавлениям в библиотеку.
История будет небольшая по объему, ну и новогодняя немного. Начнем)
Глава 1
Данила Капустин
Спустя семь лет
– Данила Андреич, трехминутная готовность…
Вокруг меня в мыле скачет девчонка-организатор: в ухе наушник, в руке планшет, голос как сигнализация.
Отодвигаю девушку в сторону, чтобы видеть главный вход в Ледовую арену. К нему стекается делегация чиновников, я кивком приветствую директора Ледовой, Антипцева, он в ответ машет мне рукой.
Сегодня официальное открытие комплекса. Сто восемьдесят квадратов первоклассного льда – отличный подарок городу. Последний раз такие подарки он видел, когда я еще пешком
Прикрыв динамик телефона ладонью, окликаю девушку:
– Где Зотов?
Она делает круглые глаза и крутит головой в поисках хедлайнера мероприятия.
– Да. Столик на троих, – возвращаюсь к телефонному разговору. – Без разницы. Благодарю…
Нажимаю отбой, телефон кладу во внутренний карман пиджака. Скорее всего ненадолго. Моя мобила сегодня пашет без обеда, не удивлюсь, если закипит.
– Данила Андреевич! Рад приветствовать, господин большой чиновник! – протягивает мне руку проходящий мимо Антипцев.
– Привет, – пожимаю его ладонь.
В последний год мы с ним работали бок о бок. Антипцев старше на десять лет, среди коллег ровесников у меня нет – в двадцать шесть мало кому удается подгрести к приличной чиновничьей должности. Это не удача, а связи. Связи решают. Год назад с их помощью я стал замом начальника руководителя Департамента спорта города. Ладно, если серьезно, чем длиннее название должности, тем менее она высокая, но в моем случае это правило не работает. Я второе лицо в департаменте, если конкретнее. Позитив еще и в том, что мне есть куда расти, но при этом не так уж высоко карабкаться. Мой шеф туда-сюда, и на пенсию.
– Как жизнь? – интересуюсь. Телефон в кармане опять просыпается. – А, зараза… извини… – принимаю звонок, отвернувшись.
Наконец-то вижу Зотова.
Опираясь на трость, мой друг, он же главный гость сегодняшнего вечера, идет ко мне по коридору.
– Перезвоню, – говорю в трубку и тут же отключаюсь. – Где носился? – спрашиваю, подождав, пока Зотов до меня дохромает.
Мой друг – действующая звезда НХЛ. Неделю назад он прилетел из Канады. У него травма голеностопа, которую Марк получил в начале сезона, но все не настолько печально. После Нового года он планирует вернуться на лед, восстановление идет хорошо. Образовавшийся отпуск друг решил посвятить поездке на родину, которую не видел дофига лет. Семь, если точнее.
Ну, а пять лет назад похожая травма меня самого отправилась на операционный стол, а после – в депрессию. Моя травма оказалась несовместимой со спортом. Если точнее, с хоккеем, которым я занимался с пеленок и которым дышал.
Перспективы, карьера, контракты.
В двадцать лет я во всех красках познал привкус чертовой горечи. На собственной шкуре узнал, что значит потерять мечту. Потерять себя.
– Ходил отлить, – под нос бормочет Марк. – Прости, что не поставил тебя в известность.
Его манеру речи сильно подкорректировали годы жизни в Канаде. Появился акцент и слегка топорная манера изъясняться, то есть лишними словами он ее не перегружает. Придурковатый красный свитер с оленями дополняет картину, делая его малость не местным.
– Что с настроением? Кто обидел? – интересуюсь с ухмылкой. – Фанаты не дали отлить? Или мыло в дозаторе закончилось? Жалуйся, я здесь власть.
Не оценив предложение, Марк одаривает меня серьезным взглядом, после чего сообщает:
– Я видел Баум.