Загадка Александра Македонского

Гульчук Неля Алексеевна

– Пусть она сперва добудет им победы над персами. Пусть Судьба обессмертит их имена.

– Я прежде всего женщина. Для меня счастье – это жизнь, которую я смогу прожить рядом с Неархом. Только с ним, потому что я его люблю всем моим сердцем и всеми моими чувствами.

Таида с огромной нежностью обняла Иолу:

– Твоя душа еще прекраснее, чем твое лицо.

Иола слегка улыбнулась. Она знала, что хороша собой и что мужчины искренне восхищаются ею. Но в последнее время для нее, кроме Неарха, не существовало никого.

– Ты согласна заключить себя

в четыре стены гинекея и быть прекрасной немой птичкой?.

– С Неархом, да! Я подарю ему, и только ему одному, настоящую любовь, счастье и утешение. Поверь, роль гетеры, после того как мы познакомились, перестала интересовать меня. С той минуты, как мы узнали друг друга, я не перестаю думать о нем.

– Эрос поразил вас одной и той же стрелой, – задумчиво проговорила Таида.

Иола утвердительно кивнула.

Они сидели в комнате Таиды за столиком, искривленные ножки которого заканчивались козьими копытцами. Комната была полна вещей, приятных для глаз. Около столика стоял большой светильник из бронзы, изображающий дерево, обвитое вьюном, на концах ветвей которого висели маленькие светильники тонкой чеканной работы, мягко освещающие лица подруг и отполированную поверхность стола со стоящими на нем кинфарами для вина и блюдами с виноградом и фруктами.

Вдоль стен стояли громадные сундуки, в которых хранились наряды хозяйки.

А в самом темном углу комнаты на мраморной консоли высилась золоченая статуэтка Афродиты.

Здесь, как и в других комнатах этого старинного, пропитанного духом традиций и любовно ухоженного дома, царила удивительная атмосфера спокойствия. Здесь пахло ароматическими травами. Здесь было тихо и казалось невозможным, что в этот самый час где-то отважные мужи готовились убивать – или принимать смерть, пусть даже за свои идеалы, стремления или иные соображения, о которых лучше не размышлять.

Таида сама наполнила кубки вином и, обратившись к Иоле, сказала:

– Я хочу совершить возлияние за наше счастье.

Она пролила на пол несколько капель золотистого вина и обратилась к богине:

– Афродите, великой богине любви, высшей богине жизни, вечной и неизменной.

Таида до дна осушила кубок. Затем сняла с себя цепочку с золотым амулетом, который носила с младенческих лет. И подошла к Иоле:

– Это тебе, дорогая! Пусть твоя дорога к Неарху будет счастливой!..

Когда руки Иолы прикоснулись к амулету, Таиду внезапно охватила щемящая боль и тоска: «Теперь с Иолой ничего не случится. Но когда же мы встретимся вновь?» Таида с трудом представляла себе мир, в котором не было бы рядом Иолы. Она нежно улыбнулась подруге. Но тут же вспомнила, что и ей самой, вероятно, предстоит дальний путь, и, несмотря на жаркий вечер, по ее телу пробежала легкая дрожь.

В эту ночь Таиде во сне снова явилась Афродита, которая часто посещала ее в сновидениях. У них удивительным образом сложились личные отношения. Как только в жизни Таиды случались важные события и она не могла решить, как ей поступить, она молилась богине, чтобы та предстала перед ней. И богиня в самом деле являлась,

если не в эту же ночь, так в следующую.

Эти видения Таида часто обсуждала с Иолой, которая всегда с интересом слушала рассказы подруги.

«Ну, а как выглядит богиня, когда она является тебе?» – с любопытством спрашивала Иола.

«Очень похожа на свой образ в Коринфском храме».

«А на чем она передвигается?»

«Летит по воздуху на колеснице, запряженной голубями».

«А где происходят эти встречи?»

«У источника».

«Есть ли, кроме тебя, рядом еще кто-нибудь?» – восклицала потрясенная подруга.

«Нет. Я всегда с ней наедине. Мы просто беседуем. Но близко подойти невозможно. Она – сияние».

Во время последнего видения, на следующий день после убийства Ореста, когда Таиду настиг тяжелый недуг, Афродита спросила:

«Тебе страшно?»

«Да».

«Смерти?»

«Нет».

«Жизни?»

«Да».

«Самой себя?»

«Я всегда боюсь себя».

«Почему?»

«Не знаю. Вероятно, потому, что могу причинять страдания другим».

«Хочешь остаться такой, как есть?»

«Хочу».

В то же мгновение Таида почувствовала, что она стала частью богини, такой же невесомой, закружилась и взлетела ввысь.

Вскоре она выздоровела и получила долгожданное приглашение от Птолемея.

В эту ночь Таида увидела Афродиту – златокудрую, девственную, бессмертную, плывущую на раковине по гребням пены, из которой богиня была рождена.

На смену этому видению пришло другое. Женщины, одетые в черное, с распущенными волосами, серыми от пепла, надрывно стонали: «Адонис умер! Адонис умер!» Их вопли оглашали вершины гор, в которых от кабаньих клыков погиб Адонис, возлюбленный Афродиты.

Афродита сама пошла в горы искать тело любимого. Острые камни и шипы терновника изранили тело богини. Горько плакала она над погибшим юношей. Там, где из пораненных ног богини падали на землю капли крови, всюду выросли пышные алые розы.

«Это любовь!» – вскрикнула во сне Таида, ясно осознав смысл увиденного.

Глаза богини, казалось, смотрели прямо в глаза Таиде; мягкая, загадочная улыбка играла на ее божественных устах.

«Да, любовь!.. В земной любви есть что-то пугающее, и нам есть отчего бояться ее. Но страхом мы отрицаем любовь – силу, которая соединяет наш многогранный мир: звезды, землю, морские глубины. Если мы отвергаем любовь, мы отвергаем самих себя, становясь никем. Ты, Таида, должна познать силу любви».

Таида металась на ложе во власти фантастического видения.

«Что я должна делать?» – обратилась она во сне к богине.

«Плыть навстречу к любимому».

«Кто он?»

«Не торопись с выбором».

«Что я должна делать?» – настойчиво повторила свой вопрос Таида.

«Ждать. И торопиться навстречу. Но помни – путь твой труден».

Таида проснулась рано. Вся в поту. И вдруг ощутила нахлынувшую на нее радость. Она решилась – послезавтра она отправится в дальнюю дорогу на встречу с Александром, Птолемеем и Судьбой.