Загадка бронзового льва
Шрифт:
— Не забудь позвонить предкам, — напомнила Таня.
— Позвоню, — уже на ходу отозвался Олег. Нина Ивановна просила сына сразу же по возвращении домой сообщить, как прошла диспансеризация…
Ровно в половине второго ребята встретились снова и пошли на Сретенку.
— Ты помнишь, что тебе нужно икать? — повернулся Олег к Пашкову.
— Еще бы! — радостно отозвался тот. — Я тут дома немного потренировался. Только бабка очень мешала. Бегала за мной со стаканом воды и уговаривала: «Попей, Лешенька, легче будет».
Остальные
— А Сашок с тобой тоже икал? — ехидно спросила Катя.
— Нет, — на полном серьезе откликнулся Лешка. — Он очень хотел, но не мог.
— Почему? — удивились остальные. Им было известно, что гениальные братья Пансковы большую часть экспериментов осуществляют сообща.
— У Сашка горло болит, — объяснил Лешка. — Ангина. Поэтому икать больно.
— Ясно, — кивнули ребята.
Они уже поравнялись с домом Максима Коваленко.
— Быстро в арку, — распорядился Олег, которому совсем не хотелось попасться на глаза какой-нибудь из знакомых бабушек.
Друзья мигом достигли двора.
— И почему тут все время никого нет? — огляделся Темыч.
— А тебе кого-нибудь не хватает? — спросила Катя.
Темыч ничего не ответил. Олег отворил подъезд и первым ступил на лестничную площадку.
— Давай, Лешка. Пора, — обернулся он к Пашкову.
Тот принялся ритмично икать.
— Хорошо получается, — одобрила Катя. — Такое впечатление, как будто в зоопарке перекормили бегемота.
Лешка, перестав икать, фыркнул.
— Не мешай мне, — укоряюще поглядел он на Катю. — Я же стараюсь.
— Действительно, Катька, — нахмурился Олег. — Дело серьезное.
Тут уже засмеялись все, в том числе и Олег.
— А вот он сейчас и выйдет, — первой справилась с приступом хохота Катя.
— Так, — начал снова командовать Олег. — Лешка икает. Мы все поднимаемся. Танька, — повернулся он к девочке, — у тебя речь про кулон готова?
— Да, — тихо отозвалась Таня.
— Все. Идем, — медленно двинулся Олег вверх по лестнице.
Лешка почему-то начал икать в ритме марша. Под такой бодрый аккомпанемент они и приблизились к двери художника.
Олег позвонил. В квартире послышались торопливые шаги. Затем раздался голос:
— Кто там?
— Это мы! — хором прокричали ребята.
— Ик! — выразительно добавил Пашков.
— Кто это мы? — недоверчиво спросили за дверью.
— Позавчера приходили! — заорал Женька.
— Ко мне позавчера никто не приходил, — тут же ответил художник.
— Да мы не к вам, — продолжал Женька.
— А чего же вам от меня понадобилось? — последовал новый вопрос из-за двери.
— Тогда не к вам, а теперь к вам, — пояснил Темыч.
— Мы ребята такие! — добавил Женька.
— Какие еще такие? — явно не испытал доверия к его словам художник.
— Ну курить приходили, — сказала Катя.
— Ик! Ик! — вторил ей в ритме марша Пашков. — Ик! Ик!
— Сумасшедший
— Нет! — скорбно ответила Катя. — Просто мы кулон потеряли.
— А я при чем? — хмуро смотрел на нее художник.
Ребята отметили, что одежды он с позавчерашнего дня не менял. Те же дешевые болтающиеся, словно на огородном пугале джинсы. И вытянутая драная майка. Правда, сегодня поверх всего этого великолепия был надет синий вылинявший халат, заляпанный разноцветными пятнами краски. Видимо, шестеро друзей оторвали Максима от создания очередного шедевра.
— Ну вообще-то вы ни при чем, — быстро проговорил Олег. — Нам просто казалось…
— Когда кажется, надо креститься, — злобно ответил художник. — А не приставать к людям, когда они работают.
— Ой, извините, — плачущим голосом изрекла Таня. — Но ведь тут, кроме вас, нет никого…
— Всю жизнь мечтал, чтобы никого не было, — ответил художник. — Надоели соседи.
— В тишине, конечно, лучше, — поспешил согласиться с ним Темыч.
— От горшка два вершка, а туда же, — презрительно ухмыльнулся художник. — Много ты понимаешь.
Темыч свирепо засопел. Олег легонько ткнул его в бок. Темыч сдержался.
— Вы нас извините, пожалуйста, — снова заговорила Таня. — Просто мы хотели узнать: вдруг вы случайно нашли на лестнице мой кулон?
— Старинный кулон! — выкрикнул Женька.
— Тетя на день рождения подарила! — мастерски разыграла отчаяние Катя.
— Кому подарила? Тебе? — воззрился на Катю художник.
— Нет. Мне! — нервно теребя пальцы, ответила Таня.
— Ее тетя тебе подарила? — переспросил художник.
— Нет. Моя тетя. Мне, — внесла ясность Таня.
— А она чего расстраивается? — указал пальцем на Катю художник.
— Ну, я… — замялась черноволосая девочка.
— Мы всегда друг за друга расстраиваемся, — пришел на помощь Женька.
— Я гляжу, у вас прямо пионерская организация, — скривил губы в улыбке Максим Коваленко. — Один за всех, а все за одного.
— Не! У нас не пионерская! — радостно отозвался Женька.
— Мы вообще против всяких организаций, — серьезно подхватил Темыч.
— Ик-ик-ик-ик! — старался изо всех сил Пашков.
— А он чего потерял? — покосился на Лешку художник.
— Он как раз не потерял, а приобрел, — ответил Олег. — После обеда никак икоту не может унять.
Едва услыхав это, Лешка состроил зверскую рожу и принялся еще быстрее и громче икать.
— Однако, — поморщился художник.
Места на площадке возле его двери всем не хватило. Поэтому Пашков стоял на ступеньке лестницы, которая вела на чердак. Когда он усилил приступ икоты, старые деревянные перила не выдержали и подломились. Лешка сумел удержаться на ногах, однако до крови ободрал руку.