Загадка доктора Хауса человека и сериала

Уилсон Лия

Много работ посвящено сравнению Хауса и Шерлока Холмса, но когда я смотрю «Хауса», меня одолевают воспоминания о Ястребином Глазе. Хаус притягивает меня так же, как в свое время притягивал Ястреб. Оба героя крайне непросты, выписаны мастерски, и, кажется, там столько совпадений, что я уверена: создатели в равной мере отдавали должное как Холмсу, так и Ястребиному Глазу. Да, есть различия, но, полагаю, что количество схожих черт их перевешивает. Давайте теперь взглянем на Хауса через призму Ястреба.

То, что вы видите, не всегда является правдой

Ни Хаус, ни Ястребиный Глаз не являются сторонниками утверждения «По одежке судят о человеке». Оба

больше похожи на парней после бурно проведенной ночи: они всегда выглядят так, как будто только что вылезли из кровати в той же одежде, которую надели накануне или носили всю предыдущую неделю. Постоянная небритость и нечесаные волосы, нуждающиеся в услугах парикмахера, подчеркивают состояние всклокоченности обоих. Ястреб больше походил на солдата, проведшего две недели в бункере, а Хауса легко принять за одного из бедняков, которых лечат в больнице Принстон-Плэйнсборо. Хоть когда-нибудь он одевается, как взрослые дяди — Уилсон, Чейз или Форман? Никогда. Это его метод уязвить истэблишмент в целом и декана и доктора Лизу Кадди в частности.

Единственный случай, когда Ястребиный Глаз «приоделся» — свидание, но и тогда он переборщил, надев смокинг, который «выгладил», положив его под матрас в походном складе. А что Хаус? Увидеть его в костюме за ужином с Кэмерон в серии «Любовь зла» (1–20) нам удалось ближе к концу первого сезона.

Ястреб обычно разгуливал по полевому госпиталю в халате поверх армейской футболки и брюк. А зачастую он и брюки не надевал. В менее формальных ситуациях он натягивал одну из многочисленных гавайских рубах. Хаус ходит по учебной больнице в Принстон-Плэйнсборо в джинсах, футболках с названиями рок-групп, таких как «Motley Crue», или рубашках с изображениями черепов и скелетов или рекламой странных компаний, — к примеру, таких, которые предлагают займы на покупку машин людям с сомнительной кредитоспособностью. И обоим нет никакого дела до принципа «По одежке судят о человеке».

Есть и другие общие черты между двумя героями. Хаус вертит тростью и пользуется ею при ходьбе. Ястреб часто расхаживает по лагерю с клюшкой для гольфа, хотя играющим в гольф мы видим его не часто… Гольф и минные поля не совсем совместимые вещи.

Когда Хаус не занят разбором симптомов странного заболевания, он смотрит сериал «Больница» или порнофильмы. Иногда мы видим, как он занимается чем-то более возвышенным — играет на пианино. Когда Ястреб не стоит по колено в крови или среди раненых в операционной, он листает последние номера журналов с голыми красотками. Его особенно интересуют статьи, точнее говоря, фотографии обнаженных девиц, играющих в волейбол.

Ну ладно, мне кажется, что найти врача, который смотрит мыльную оперу о больнице, не является чем-то маловероятным. У Ястреба такой роскоши не было. В начале 1950-х годов найти телевизор в полевом госпитале, развернутом в Южной Корее, было невозможно, а играть на пианино он предоставляет отцу Малкэю. Если бы у него была возможность достать порнофильмы, я уверена, что за них он отдал бы все фотографии голых волейболисток. Выбор непритязательных развлечений у него явно ограничен. Обоим нашим великолепным героям, вероятно, необходимо какое-то занятие, дабы отвлечься от реальности, и зачастую таковым оказывается разглядывание фотографий голых женщин.

Я не должен это делать, и вы меня не заставите

В серии «Меня не реанимировать» (1–9) Хаус говорит: «Я не могу быть одним из команды. Если вы не уверены в этом, спросите меня». В серии «Хаус против Бога» из следующего сезона (219) Уилсон заявляет: «Они могут поставить памятник твоему эгоизму». По этим двум фразам мы можем понять, что Хаус думает о себе сам и что о

нем думают другие. Мир Хауса вращается вокруг Хауса. Он это знает, и об этом знают все остальные.

И Ястребиный Глаз, и Хаус смеются над начальством и отказываются играть по правилам. Их одежда — лишь отражение презрения и к начальству и к власти и протест против них. Ястреб выступал против войны и политиков, которые отправили его в Корею, но делал он это так, что вызывал нашу улыбку. Юмор и сарказм ему были необходимы, чтобы в какой-то степени улучшить не только свое собственное жалкое положение, но и положение других. В пробном эпизоде он говорит Фрэнку Бауму: «Я попал сюда на службу только потому, что случайно открыл конверт с приглашением от президента Трумэна».

В этом начинает проявляться подлинное различие между Ястребом и Хаусом. Хаус протестует против всякой власти, считая, что он не подотчетен никому. Его сарказм обращен на окружающих, но при этом редко кто смеется, потому что это не смешно. Он жесток. Он зол на мир за то, что происходит с ним, и никто не избегает его гнева.

Нежелание играть по правилам — это качество, присущее обоим героям. Будучи капитаном армии, Ястреб отказывается носить оружие. Он также отказывается передать раненых северокорейских солдат военной полиции, пока не обработает им раны. Его нежелание играть по правилам основано на сострадании, на глубоком убеждении и медицинской этике: врач должен спасать людей, а не забирать у них жизнь. А наипервейший долг врача — это долг перед больным, независимо от того, кто этот больной. Неприличный жест Ястреба, показывающего средний палец властям и армейскому начальству, это никак не желание самоутвердиться.

Хаус полностью эгоцентричен. Он отказывается играть по правилам, поскольку считает, что они писаны не для него. Хотя обязанности у всех врачей больницы общие, Хаус делает все, чтобы их не выполнять. Поступающие большие его не интересуют. Их жалобы не представляют ничего особенного и недостойны его. При таком отношении он прибегает ко лжи, подкупу и шантажу, чтобы избежать выполнения своей работы. А когда ложь, подкуп и шантаж не срабатывают и ему приходится заниматься больными, то его отвращение к их простудам и сыпям совершенно очевидно.

Отшить неугодного ему больного для него дело времени.

И вдруг неугодным больным оказывается Майкл Триттер. В конце серии «Дураки, которых мы любим» (3–5), мы узнаем, что Триттер полицейский. Его настолько разозлило то, как Хаус с ним обращался, что он арестовал его за хранение сильнодействующих веществ (ими были таблетки викодина, которые Хаус принимал во время дежурства в больнице).

Но даже после того, как Хаус отсидел в тюрьме, он сохранил полную убежденность в собственном превосходстве и правоте, ему и в голову не пришло, что Триггер представляет серьезную угрозу. А Триттер, как мы вскоре поняли, оказался противником, который не остановится ни перед чем, чтобы расквитаться с Хаусом за его недостойное, как ему показалось, поведение. В этом намерении он пошел на шантаж других врачей и заставил их настучать на Хауса.

Триттер заявил, что хочет, чтобы Хаус нашел другой способ лечения боли в ноге. Это произошло до того, как Хаус, находившийся под воздействием препаратов, допустил врачебную ошибку и больной умер. Однако нам трудно поверить в альтруизм Триггера после того, как мы увидели, что он вытворяет с другими врачами, чтобы добиться своего.

Однако Хаус считал, что Триттер его просто запугивает и что если на него не обращать внимания, тот скоро отстанет. Триттер на отставал, а Хаус был слишком уверен в своей правоте, его переполняло чувство превосходства и презрения к Триггеру, чтобы все это видеть.