Загадка Фишера
Шрифт:
ВОПРОС: Поговаривали, что у Вас был соавтор…
Р. ФИШЕР: Я хотел бы выразить благодарность Ларри Эвансу, моему другу и коллеге, за неоценимую помощь в литературной обработке текста и составление тонких и умных предисловий к партиям.
ВОПРОС: Нашли ли Ваши труды читательский отклик?
Р. ФИШЕР: Да, и, судя по всему, большой. Моя книга для новичков излагает довольно быстрый, эффективный и очень увлекательный способ обучения игре в шахматы. Я не хотел ограничиться просто написанием обычного учебника шахматной игры и использовал новый метод, который называется программированным обучением. Ранее он уже применялся с отличными результатами на производстве и в учебных
ВОПРОС: Вероятно, можно сказать, что сборник избранных партий – Ваша авторская исповедь?
Р. ФИШЕР: Все 60 рассмотренных партий, включая три поражения, содержат для меня что-то памятное и волнующее. Я попытался быть откровенным и точным в моих комментариях, надеясь, что они помогут заглянуть в лабораторию шахматиста и приведут к более глубокому пониманию шахмат и процесса игры.
3. О шахматах и шахматистах
ВОПРОС: Гроссмейстер! Человечество знакомо с шахматами вот уже три тысячелетия. В чем, по-Вашему, секрет их притягательной силы?
Р. ФИШЕР: Об этом хорошо сказал второй чемпион мира Эмануил Ласкер: «На шахматной доске лжи и лицемерию нет места. Красота шахматной комбинации в том, что она всегда правдива. Беспощадная правда, выраженная в шахматах, ест глаза лицемеру».
ВОПРОС: Какова природа шахмат?
Р. ФИШЕР: Шахматы, как и жизнь, это тотальная война!
ВОПРОС: А каковы средства к достижению цели?
Р. ФИШЕР: Свою главную цель я вижу в том, чтобы подавить «эго» соперника.
ВОПРОС: Но ведь на этом пути возможны неудачи?
Р. ФИШЕР: Разумеется. Однако никто не любит вспоминать о них.
ВОПРОС: Что Вы все-таки чувствуете после поражения?
Р. ФИШЕР: Очень злюсь, когда проигрываю без борьбы. Впрочем, с надеждой жду следующей партии.
ВОПРОС: И, несмотря на поражение, в следующей партии играете «на все сто»?!
Р. ФИШЕР: Русские писали, что раньше я плакал, когда проигрывал. Ерунда! Теперь я холоден, как айсберг! Когда я проиграл Спасскому в Зигене (1970), то сдался, как Капабланка. Если я сейчас проигрываю, то чувствую себя королем, подающим милостыню нищему. (1971)
ВОПРОС: Вы говорите, что, проиграв партию, холодны, как айсберг. Кое-кто с этим не согласен…
Р. ФИШЕР: А русские вообще, когда проигрывают, заболевают и берут тайм-аут! Они берегут своего чемпиона и позволяют ему играть, только когда этого требует ФИДЕ! (1971)
ВОПРОС: Почему Вы такой оптимист?
Р. ФИШЕР: Этого требуют шахматы.
ВОПРОС: Чем являются для Вас шахматы?
Р. ФИШЕР: Интересной и очень волнующей игрой. Хочу верить, что в шахматы будут играть повсюду: на скамейках и столиках парков, в шахматных клубах, в школах, колледжах, армии, тюрьмах…
ВОПРОС: Как бы Вы охарактеризовали свой внутренний мир?
Р. ФИШЕР: Мой мир – черно-белая доска. В моих ходах динамика и искусство – спасибо, если Вы можете это понять. А кто не может понять, того мне жаль.
ВОПРОС:
Р. ФИШЕР: Возможность путешествовать, деньги, шахматная атмосфера. Я очень люблю шахматы… Все же шахматные профессионалы теперь могут жить. Продолжительное время я не играл в турнирах, но шахматы давали мне средства на жизнь. Еще у меня есть ежемесячный доход в размере 300 долларов за ведение шахматной рубрики в одном молодежном журнале. Я не делаю все за деньги, но живу шахматными заработками. (1970)
ВОПРОС: Дают ли Вам шахматы больше, чем Вы им, или наоборот?
Р. ФИШЕР: Это соотношение примерно равно.
ВОПРОС: Если Вы живете только на шахматные доходы, то как преуспеваете в этом?
Р. ФИШЕР: Только на шахматные и вполне хорошо. (1968)
ВОПРОС: Многие спорят, что есть шахматы: спорт, наука или искусство. Если признать эстетическое начало, то каков критерий красоты?
Р. ФИШЕР: Шахматы, несомненно, искусство, но над этим я не задумывался. Красивой же может быть только точная, сильная игра… Точность, пожалуй, прежде всего. В конце концов все решает класс игры. И тогда получается красивая игра. Но, чтобы играть красиво и точно, надо многое знать и уметь…
ВОПРОС: Можно ли сравнить шахматы с другими видами спорта?
Р. ФИШЕР: Шахматы в чем-то сродни баскетболу. Иногда приходится долго вертеться возле корзинки, прежде чем удастся выйти на удобную позицию для броска…
ВОПРОС: Составные успеха?
Р. ФИШЕР: Талант, знания, тренированность, хорошее психофизическое состояние.
ВОПРОС: Какое значение Вы придаете психологическим факторам, роли характера например?
Р. ФИШЕР: Очень важное! В 1970 году в Герцег-Нови я принял участие в международном блицтурнире. В партии с Петросяном мы то и дело обменивались шахами, причем он произносил это слово по-русски, а я – по-английски. В момент, когда у обоих уже начал зависать флажок, я вдруг возьми и скажи по-русски: «Вам шах, гроссмейстер!» Он был настолько поражен, что на какой-то миг забыл о флажке и тут же просрочил время.
ВОПРОС: Бытует мнение, что худой мир лучше доброй ссоры. Согласны ли Вы с этим утверждением применительно к шахматам?
Р. ФИШЕР: Нет и еще раз нет! Я ненавижу ничьи. Ничья в шахматах – это глупость, ненормальность. Только победа делает шахматы игрой!
ВОПРОС: Что, на Ваш взгляд, престижнее – победа в матче или турнире?
Р. ФИШЕР: Могу сказать только о себе. Меня гораздо больше интересует игра в матчах, так как турниры – соревнования не очень серьезные, это – показательная выставка. Поэтому результат каждой отдельно взятой партии для меня важнее, чем общая победа в турнире.
ВОПРОС: Следуете ли Вы какому-либо стилю, направлению?
Р. ФИШЕР: Я не пытаюсь следовать определенному стилю, а только ищу хорошие идеи, точные ходы.
ВОПРОС: Ваше кредо спортсмена?
Р. ФИШЕР: Я люблю забирать материал, пожертвованный соперником из общих соображений, и дальнейшей игрой доказывать некорректность этой жертвы, крах всего замысла…
ВОПРОС: Другими словами, нечто большее, чем столкновение деревянных фигурок. И, значит, конфликт личностей. Уже на склоне лет Вильгельм Стейниц говорил: «Шахматы – не для людей слабых духом. Шахматы требуют всего человека, полностью. Они трудны, и всю их глубину и смысл видишь лишь после тщательного анализа». Он же, кстати, призывал и к самоконтролю. Вспомним его знаменитое: «Только безжалостная критика ведет к цели…» Неужели для того, чтобы хорошо играть, необходим какой-то «комплекс преодоления»? И если так, то адекватны ли, на Ваш взгляд, эти жертвы общественному статусу шахмат?