Загадка исчезнувшего друга
Шрифт:
Так оно и случилось. После шестого урока в десятый «Б» пришли Андрей Станиславович, Михаил Петрович, Арсений Владимирович и, конечно, Роман Иванович в своих новых синих джинсах фирмы «Ли». Он сказал, что на месте того, кто додумался его приклеить к стулу, честно признался бы. По мнению директора и его заместителя, это тоже был самый лучший выход. Однако желающих взять на себя вину не нашлось. Тогда Михаил Петрович разразился речью по поводу «подлости и трусости». А Арсений Владимирович с военной прямотой заявил, что «раз уж приклеили,
— Что это Арсений так на меня глядит?
— Сам не догадываешься? — отозвался Олег. — Ты у него явно ходишь в основных подозреваемых.
— Почему же я? — возмутился Лешка.
— А ты что, ничего такого ни разу не делал? — усмехнулся Олег.
— Может, и делал, но не сегодня, — сказал Лешка.
— Мне можешь не объяснять, — ответил Олег. — А вот им тебе еще придется доказывать.
Арсений Владимирович тем временем передал слово директору.
— Что ж, — хмуро оглядел класс Михаил Петрович. — Раз так, то администрация школы вынуждена провести расследование данного инцидента. Сейчас все свободны, кроме пяти первых учеников по алфавиту и Пашкова.
— Я-то при чем? — возмутился Лешка.
— При том, — неопределенно ответил директор. — Следующую пятерку прошу явиться ко мне в кабинет завтра перед уроками.
— Пашков не виноват, — снова попробовала Моя Длина выгородить Лешку. — У него времени не было стул намазать. Он пришел в класс вместе с нами уже после первого звонка.
— Правильно, — хором поддержала ее Компания с Большой Спасской.
Услышав, что Машка его защищает, Пашков просиял от счастья и расплылся в широкой улыбке. Однако директор словам Школьниковой не внял.
— Будем разбираться в порядке очереди, — сурово произнес он. — А сейчас прошу первую пятерку и Пашкова следовать за мной.
В первую пятерку вошли Марат, Олег и Женька, а также Вадик Богданов и еще один бывший «бешник». Шествие замыкал унылый Пашков.
— Ребята, мы вас ждем возле школы, — сказали Таня, Катя, Моя Длина и Темыч.
Проводив «подозреваемых» до самых дверей директорского кабинета, они вышли на улицу. Стоял холодный, но солнечный октябрьский день.
— Ну и влипли, — зябко поежившись, сказала Таня.
— Это еще цветочки, — буркнул Темыч. — Видали, как все завелись? Теперь точно кого-нибудь накажут.
— Нет, это не Лешка, — убежденно произнесла Таня. — Он бы придумал что-нибудь поинтересней.
— И вообще, — поддержала подругу Моя Длина, — на фига Лешке приклеивать к стулу химичку.
— Что это ты за Лешеньку так заступаешься? — фыркнула Катя.
— Из чисто человеческой справедливости, — бурно раскуривая сигарету, ответила Моя Длина.
— Ясненько, ясненько, — иронично сощурилась Катя.
— Ясненько только солнышко светит, — огрызнулась Моя Длина. — Просто Ребенок на подлости неспособен. Конечно, его
— Вот именно, — кивнула Таня. — Ошиблись только с учителем. Приклеиться должна была Алевтина. Но тогда скандал получился бы еще более шумным.
— Гнусная шуточка, — брезгливо поморщилась Катя.
— И подлая, — добавил Темыч.
— Вот я и говорю, что Ребенок на такое неспособен, — выпустила прямо ему в лицо струю дыма Моя Длина.
В дверях школы показался Ахметов.
— Ну чего там? — немедленно обступили его друзья.
— Форменный допрос, — ответил Марат. — Когда пришел? Чего видел? Кто в классе был? И, между прочим, — повернулся он к Школьниковой, — больше всего разузнают про Лешку.
— А ты? — заволновалась Моя Длина.
— Чего я? — пожал плечами Ахметов. — Чего видел, то и сказал.
— Что же ты видел? — спросила Катя.
— Да ни фига я не видел, — покачал головой Марат. — Я хоть и раньше вас явился, но в химическом кабинете уже куча народа сидела. В основном «бешники».
— Значит, они сделали, — убежденно произнес Темыч.
— Я тоже так думаю, — был совершенно согласен Марат. — Но ведь я не буду же их закладывать.
— Как бы они нас не заложили, — тоном пророка изрек Темыч.
— Вот заложат, тогда и выяснится, что стульчик для химички намазал наш Темочка, — проговорила нараспев Катя.
— Отстань, — разозлился Темыч.
— Наши идут, — первым заметил Марат, как из школы показались Олег, Женька и Лешка. Вид у всех троих был усталый и растерянный.
— Миша с Арсением совсем озверели, — сообщил Олег.
— Точно! — взмахнул сразу обеими руками долговязый Женька. — Устроили нам какой-то застенок гестапо!
— А где Богданов? — поинтересовалась Моя Длина.
— Действительно, где? — огляделся Олег. — Они с Бочкаревым еще до нас вышли от Миши.
— Значит, удрали через черный ход, — хмыкнул Ахметов. — Когда я на улице, Богданов старается мимо не проходить.
Остальные понимающе кивнули. Марат давно уже говорил, что у него с начала этого учебного года «накопилось много тем для интересных разговоров с Богдановым». А так как подобные разговоры Ахметов обычно вел с применением грубой физической силы, Вадик старался ему за пределами школы не попадаться.
— Ничего, — продолжал Марат. — Чем больше пройдет времени, тем содержательнее разговор получится.
— И охота тебе с ним связываться, — поморщилась Таня.
— Когда люди не понимают, их надо учить, — убежденно изрек Марат.
— Вот именно, — блеснули за стеклами очков глаза у Олега.
— Мы же договорились, — внимательно поглядела на него Таня.
В отличие от Марата, она была убежденной противницей физического воздействия. И, несмотря на то, что Богданов ей насолил больше всех остальных, категорически запретила Олегу выяснять с ним отношения.