Загадка ледяного пламени
Шрифт:
Дакр Уинн вошел в гостиную, наполненную клубами сигарного дыма. Больше всего он напоминал нахмурившегося Геркулеса.
— Привет! — протянул он, нерешительно приветствуя Лестера Старка.
Лестер никогда не любил Дакра, и оба они знали это.
— Вы тоже здесь! Чувствую, вечеринка и в самом деле удастся. Вот те на! Но должен поклясться, господа, на той неделе вы все будете страшно завидовать. Там, куда я отправляюсь, на Красном море, полно симпатичных женщин, — неожиданно повернувшись, он внимательно посмотрел на хозяина, — и не нужно беспокоиться ни о чем. Белые огни Каира
— Должно быть, здорово! — с дрожью в голосе протянул Тони Уэст. — Когда вы пропитаетесь Каиром, Уинн, то вернетесь домой переполненный страданием. Даже розы станут пахнуть по-другому. Единственный запах, который вы сможете ощущать, — запах Каира…
— Есть вещи, которые оскорбляют сильнее, чем неприятные ароматы, — надменно ответил Дакр, бросив мрачный взгляд в сторону Найджела. Однако по его голосу было слышно, что в этот вечер он уже выпил слишком много. — Думаю, и после запаха Каира я смогу наслаждаться другими прелестями этого мира. Разве не так, Найджел? — Он принужденно усмехнулся, и смех его прозвучал безрадостно.
Мерритон, бросив косой взгляд на остальных гостей, понял, что они тоже заметили фальшь в голосе Уинна. А в того словно дьявол вселился.
Видимо, все происходящее забавляло его, но ничто в мире не могло развеселить. И тут неожиданно всякая жалость к сопернику исчезла из сердца сэра Найджела. Очевидно, что Дакр смертельно пьян, и теперь он, казалось, испытывал отвращение к самому себе. В этот миг хозяин начал сожалеть, что дал слабину и устроил эту вечеринку, пригласив недруга. А все только для того, чтобы покрасоваться, продемонстрировав всему миру свое дружелюбие. А Уинн, похоже, собирался стать на этом банкете своеобразным «скелетом из шкафа», всем видом показывая, что хозяин дома обошелся с ним несправедливо.
— Ну, встряхнись, старина! — подступил к гостю неуемный Тони Уэст. — У тебя лицо такое, словно ты только что съел лимон. Не стоит хандрить! Тебе не повезло. Что ж, удача вернется в следующий раз… Добрый день, доктор Бартоломью, — приветствовал он нового гостя. — Как вы сегодня? Прекрасный вечер, не правда ли? Вот он — король банкета, безмятежный и очаровательный. Чрезвычайно очаровательный. А это — Дакр Уинн, вечный скиталец, вынужденный променять отчизну на тлетворные запахи Каира. Не завидуйте, ведь ему предстоит отправиться в Египет.
Он наигранно поклонился удивленному доктору, который недоуменно уставился на гиганта. У доктора была неопрятная, длинная, всклокоченная борода, а его манишка всегда выглядела помятой и поношенной. Трудно вообразить этого человека в роли врача, и тем не менее он считался одним из лучших в Лондоне.
— Рад снова услышать вас, мой милый болтливый попугай, — наконец подобрав нужные слова, ответил доктор. — Видимо, я должен в ответ поинтересоваться, как ваши дела? Однако больше меня интересует другое: кто затеял эту вечеринку? Вы или наш многоуважаемый сэр Найджел Мерритон? А то мне непонятно. Вы же приветствуете гостей так, словно вы тут хозяин.
— Хорошо, ухожу на корму этого крейсера, — парировал Уэст, широко усмехнувшись. — Передаю всю полноту власти в руки Найджела. Пусть он
Тони был одним из тех, кто знал об истинной причине вечеринки, и напоминал старую сплетницу, готовую поделиться новостями с каждым встречным. Однако друзья прощали ему и этот недостаток.
Наверное, поэтому, чтобы утихомирить его, хозяин вновь пихнул толстяка локтем, когда тот попытался отступить. Тони качнулся, чуть ли не повалившись на Уинна, и наигранно застонал.
— Что, черт возьми… — начал было тот раздраженным голосом, но Тони лишь усмехнулся.
— Ну, ты же знаешь нашего Найджела. Это все его подковерные игры.
— Заткнитесь же, наконец! — не выдержал Лестер Старк, хлопнув ладонью по рту Уэста.
В это время вновь зазвонил дверной звонок, и Боркинс вернулся в гостиную в сопровождении двух молодых людей: Фордиса и Лефроя. Оба были тощими, узкоплечими, щеголеватыми молодыми людьми, в которых без труда можно признать военных. Таким образом, выходило, что все приглашенные прибыли.
Дворецкий Боркинс удалился, а минут через пятнадцать в прихожей ударил гонг. Все перешли в столовую. Доктор Бартоломью шел, опираясь на пухлую руку Тони. Фордис и Лефрой держались уверенно. Бритыми головами, манерой поведения и костюмами они так напоминали друг друга, что могли сойти за близнецов. Мерритон и Старк шли друг за другом, обмениваясь шутками, а перед ними вышагивал Дакр — одинокий, огромный, мрачный и властный.
В столовой он сел по правую руку от хозяина, остальные же расселись кто куда, так, как сами пожелали, стараясь при этом как можно громче шуметь и веселиться, отпуская всевозможные шутливые замечания. Оглядев стол, Найджел решил, что не все так уж плохо, вечеринка вполне удастся.
Шампанское лилось рекой, и постепенно общее настроение улучшилось. Гости радостно пили за предстоящее путешествие Дакра, отпуская всевозможные шутки относительно Египта и жизни в колониях, а потом, узнав о причине вечеринки, не на шутку взялись за Мерритона. Вот только Уинн по-прежнему оставался мрачным и раздраженным. А потом неожиданно «призрак зла» вновь «спустился» в зал, и было совершенно очевидно, кто вызвал его.
— Между прочим, хочу спросить, дорогой Найджел, — неожиданно произнес Дакр, — нет ли в этих местах призраков, или, быть может, с этими землями связана какая-то зловещая легенда? Расскажите — если, конечно, есть что. Хорошая закуска, вино и истории о призраках — самое приятное времяпрепровождение. А ты, Тони, притуши свет. Этот дом — самое подходящее место для призраков. Начинайте, мы слушаем.
— Итак! — многозначительно объявил Найджел. — Дайте мне допить бокал, и я расскажу вам поистине удивительную историю. Могу вас заверить, в ней нет ничего смешного!
— Начинайте! — разом попросили гости. — Мы ждем, сэр.
Так вышло, что они обязали Мерритона к рассказу, а он слишком много выпил, чтобы решиться отказать. Безотказность к просьбам друзей — это, пожалуй, был один из его редких недостатков.
— Подойдите к окнам и сами посмотрите, а затем я расскажу вам всю историю, — объявил он, стараясь, чтобы голос его звучал как можно загадочнее.