Загадка персидского кота
Шрифт:
На последний вопрос она получила ответ на следующее же утро. Около 11 часов ее вызвал к телефону Том Хаммонд.
— Хотел вам сообщить, чтобы вы не трудились искать мою жену, — заявил он. — Конечно, у вас были самые лучшие намерения.
— Вы хотите сказать, что она вернулась?
— Нет, я хочу сказать, что только что получил от нее телеграмму из Парижа. Лулу начинает там дело о разводе.
— Могу я спросить, какие у вас планы?
— Можете, — рявкнул Том Хаммонд в телефон. — Пойти и
ГЛАВА 10. Крик чайки
Паддингтонский вокзал никогда не считался особенно спокойным местом, а появление достопочтенной Эмилии, Кандиды Норинг и Лесли Реверсона со всем их многочисленным багажом не прибавляло порядка и спокойствия. Тобермори пронзительно и злобно мяукал из своего мешка, высовывая через отверстия свои лапы с блестящими когтями. Дикон, пессимистический снегирь, путешествовавший в клетке, завернутой в газетную бумагу, от времени до времени испускал слабое «чик-чилик».
Эмилия, как всегда, распоряжалась. Она отправила Кандиду за газетами, послала Лесли посмотреть, не заняты ли их места в первом классе, а сама ждала посреди груды чемоданов и саквояжей, пока за нею не пришел носильщик.
— Наши места не заняты, — говорил Лесли, стоявший у вагона. Но нам надо взять другое отделение. В нашем сидит этот отвратительный детеныш Хаммондов.
— Ах, разве я не сказала, что миссис Хаммонд посылает своего сына в Тентон-Холл, и что я решила ей предложить...
— Предложить!.. — воскликнул Лесли.
— Но ведь это только на несколько часов, — ответила тетка. — Он слишком молод, чтобы ехал один.
— Ну, — сказал Реверсон, — как бы то ни было — вот он уже там. Вырезывает свои инициалы на стекле при помощи какого-то орудия.
— Это ребенок, — сказала Эмилия и повернулась к Кандиде. — Вы ничего не имеете против того, что он с нами?
— Ничего, — ответила Кандида. — Будет очень приятно!
Все разместились в отделении. Лесли и Джеральд у окон, Эмилия и Кандида друг против друга у выхода в коридор. Дикон поместился на полке для багажа, а Тобермори в своем мешке под сидением. Эмилия сочла долгом представить всех друг другу.
— Это мисс Норинг, а это мистер Реверсон, Джеральд, — сказала она.
Мальчик что-то буркнул и продолжал выцарапывать на оконном стекле непечатное слово из пяти букв. Потом вдруг повернулся к Кандиде.
— Есть у вас ячменный сахар? — спросил он.
— К сожалению, нет, — ответила девушка, старавшаяся ради Лесли задобрить Джеральда.
— Даже и шоколада нет?
— Даже и шоколада.
— Так я и думал! — сказал Джеральд, достал из кармана мешочек с конфетами и выложил на окно четыре неаппетитных карамели.
Поезд двинулся. За окнами скользили пейзажи, тонущие в тумане. Кандида стала вглядываться в тот предмет, которым
— Да ведь это бриллиант, — воскликнула она.
— Дайте мне поглядеть, — сказала Эмилия мальчику.
Тот протянул ей на грязной ладони брильянт солитер.
— Как, — воскликнула англичанка. — Откуда это?
Джепальд сунул кольцо в карман.
— Мне его дала мать.
— Твоя мать дала тебе свое обручальное кольцо?
— Именно так, — ответил Джеральд, но видя, что ему не верят, добавил: — В сущности дала... Она бросила его в ящик для отбросов, а я подобрал его.
— О! — сказала достопочтенная Эмилия.
— Я вам его не отдам, — сказал Джеральд и углубился в журнал.
Но спокойствие длилось, недолго. Скоро снегирь стал отчаянно метаться по клетке, громко и отчаянно чирикая.
— Бедный Дикон, — сказала Эмилия. — Не страдаешь ли ты от поездной качки?
Но Кандида скоро обнаружила, в чем дело. Джеральд метко посылал в клетку бумажные шарики, которые поражали Дикона прямо в грудь, и заставляли его метаться.
— Слушайте, — воскликнул Лесли, — не делайте этого. Неблагородно издеваться над пойманной птицей.
— Не суйтесь не в свое дело, — начал наследник имени Хаммонд. Но Кандида, чтобы отвести ссору, сделала вид, что интересуется журналами мальчика, и некоторое время они ехали спокойно.
Однажды, когда Лесли вышел в коридор, Джеральд обратился к Кандиде:
— Он влюблен в вас.
— Детям не следует...
— Ну, меня не проведете! Терпеть не могу барышень, — неожиданно закончил Джеральд.
Виды за окнами становились более красивыми. Но Джеральда, они не интересовали.
— У нас в Америке фермы в десять раз больше, — говорил он.
У одной из станций ждала пара красивых белых лошадей.
— Посмотри, какие большие лошади, — сказала Кандида.
Но и лошади не имели успеха.
— Совершеннейшая дрянь, — сказал Джеральд. — У нас в Америке лошади в десять раз больше.
Наконец, контролер прошел, и Тобермори, изнывавший два часа в дорожном мешке, был выпущен и с недовольным видом улегся на колени к своей хозяйке. Джеральд заинтересовался.
— Скверный старый кот, — сказал он. — У нас есть кошка. В десять раз больше.
— Я советую вам не тревожить Тобермори, — резко сказала достопочтенная Эмилия.
Джеральд с недовольным видом уселся в угол.
Зазвонили к завтраку. Этим были довольны все, кроме Тобермори, которому пришлось вернуться в мешок.
— Проголодался, маленький человек? — ласково спросила достопочтенная Эмилия у Джеральда.
— Да, — ответил тот, передразнивая. — Маленький человечек очень-очень голоден. И он заказал кельнеру пудинг, торт, и меренги с мороженым.