Загадка пропавшего соседа

Устинова Анна Вячеславовна

— Зачем к директору? — пожала плечами Маргарита. — Я, например, думала, что мы туда пойдем и попытаемся завести разговор с какой-нибудь продавщицей, которая могла все видеть.

— Лично я «за», — поддержал её Луна.

— Я тоже, — согласился Иван.

Варя просто кивнула. Герасиму тоже понравился замысел Марго, однако он расплывчато произнес:

— Попытка, как говорится, не пытка. Посмотрим, что нам удастся.

Тут раздался звонок. Друзья отправились на английский. Всю оставшуюся часть учебного дня Марго и Варя пристально наблюдали за Наташкой Дятловой.

Во время английского она что-то строчила в тетради. Однако Марго это совсем не успокоило. Английским Иван занимался в другой группе. Когда же класс объединился в кабинете биологии, Наташка вновь атаковала Ивана томными взглядами. Правда, заметив, что «объект» на это не реагирует, зато реагируют Варя и Марго, несчастная влюбленная ушла в глубокое подполье и начала вновь что-то строчить в тетради.

— И что она там все время пишет? — любопытство снедало Варвару.

— Наверное, как всегда, конспектирует, — предположила Марго.

— Интересно, что? — фыркнула Варя. — Ответ Сеньки Баскакова?

И она покосилась на огромного, широкоплечего Сеню, который отвечал сухопарой желчной биологичке Моне Семеновне Травкиной, по прозвищу Монстр, строение лягушки. На губах у биологички играла зловещая улыбка, но Сеня этого не замечал. Раскрасневшись от напряжения, он то и дело тяжело переводил дух и отирал рукавом пот со лба.

— Значит, так… — водил он указкой по цветной таблице, на которой изображалась лягушка в разных фрагментах: лягушка в разрезе, скелет лягушки, череп лягушки, нога лягушки. — Значит, это самое… — Баскаков умолк.

— Продолжай, продолжай, — биологичка легонько коснулась рукой старомодного пучка на затылке.

— Я продолжаю, Мона Семеновна, — выдохнул Сеня. — Скелет головы земноводных собран из меньшего количества деталей, чем у рыб.

Услыхав такое, биологичка изумленно повела глазами, однако промолчала. Варя и Марго переглянулись и, забыв о Наташке, стали слушать Сеню. Начало его ответа показалось обеим девочкам крайне многообещающим. И надо сказать, Баскаков не обманул их ожиданий. Рассказывая о строении лягушки, он пользовался весьма своеобразными терминами, которые больше подходили уроку автодела, чем зоологии.

— Зато позвоночник у этих земноводных, — продолжал Сеня, — гораздо более сложная конструкция. Он собран из шейного, туловищного, крестцового и хвостового отделов. Шейный отдел образован одним позвонком и крепится напрямую к черепу.

— Однако, — пробормотала Мона Семеновна.

По классу прошелестели сдержанные смешки. Видимо, Сеня завладел вниманием не только Вари и Марго.

В который раз тяжело переведя дух, он выдал очередной перл:

— Число туловищных позвонков у земноводных разное. Все зависит от модификаций.

Смех в классе усилился. Однако под мрачным взглядом Моны Семеновны немедленно стих. Сеня, наконец, добрался до конечностей.

— Если у рыбы плавники — это простые одночленные рычаги, то конечности у земноводных — это рычаги многочленные с собственной мускулатурой, — выпалил без запинки Сеня.

Про рычаги ему было все ясно. Он вообще относился к натурам технического

склада, обожал собирать модели самолетов, автомобилей и паровозиков. А устройство двигателя внутреннего сгорания представлялось ему гораздо логичнее, нежели строение каких-то земноводных. Поэтому, справившись с рычагами, он легко перешел к передним конечностям:

— Вот с этими конечностями, а вернее, с плечевым поясом, Мона Семеновна, по-моему, в учебнике какая-то неувязочка, — заискивающе посмотрел он в неласковые глаза учительницы.

— И какая же неувязочка? — ледяным тоном осведомилась та. — Плохо монтируются с позвоночником? Винтиков не хватает?

— Каких винтиков? — не понял юмора Сеня.

Класс грохнул.

— Мона Семеновна, — на полном серьезе продолжал Баскаков, — в этой схеме крепления винтиков нет. Зато там какие-то вороньи кости. Вот я и подумал: откуда вороньим костям оказаться в лягушке?

— Все верно, — ответила Монстр. — Эти кости так называются.

— А-а, — протянул Баскаков. — Теперь все ясно.

Смешки в классе не утихали. Теперь даже суровая Мона Семеновна оказалась не в силах поддерживать тишину и порядок. Казалось, ещё чуть-чуть — и восьмой «А» разразится дружным истерическим хохотом. Не замечал этого лишь один Баскаков, мучительно вспоминавший, что ещё можно рассказать интересного о составных частях лягушек и вообще земноводных.

— Ну, я очень, внимательно слушаю дальше, — поторопила его Монстр.

Сеня уставился на цветную схему. Класс, как завороженный, следил за ним.

— Ну, у них ещё есть пищеварительная система, — осенило Баскакова.

— Совершенно верно, — сухо произнесла Мона Семеновна. — Вот и расскажи нам о ней поподробней.

— Она похожа на пищеварительную систему рыб, — ответил Баскаков. — Состоит из рта, — указал он свободной рукой на собственные губы. — Глотки, — палец мальчика переместился в область собственного горла. — Потом ещё у неё есть пищевод и кишечник.

Тут Сеня умолк. Лицо его густо покраснело. И он с хрипотцой произнес:

— И все это дело заканчивается клоакой. Через неё у лягушки разный выхлоп происходит.

Не в силах более сдерживаться, восьмой «А» зарыдал от хохота. С хмурой, никогда не улыбающейся Моной Семеновной тоже произошло что-то странное. Рот её резко растянулся, обнажив крупные желтые зубы. В следующее мгновение учительница зашлась от громкого каркающего смеха. Как позже говорил Луна, наверное, именно так в глубокой древности смеялись птеродактили или, например, динозавры. Если, конечно, они вообще умели смеяться.

— Мона Семеновна, я что-то не так сказал? — изумленно вытаращился на неё Сеня.

— Садись, Баскаков, достаточно, — махнула рукой биологичка. Смех её оборвался столь же неожиданно, как и возник. Грозно взглянув на класс, она крикнула: — А ну, тихо! Продолжим урок.

Посмотрев на часы, Монстр начала объяснять новую тему, а Варя и Марго возобновили наблюдение за Наташкой Дятловой.

— Опять строчит, — прошептала Варвара.

— По-моему, ещё быстрее, чем раньше, — пригляделась Марго.