Загадка пряничной феи

Франко Вероника

– Почему?

– «Мышонком» называл меня дедушка, - выдыхает она еле слышно. И я вижу, как её прямо корёжит от боли.

– Хорошо. Не буду. Но пряничной феей-то можно тебя звать?

Она ничего не отвечает. Выходит из машины. Я следую за Асей. Ни за что не оставлю её в таком состоянии одну. Она должна знать, что теперь рядом с ней всегда будет человек, который поддержит в трудную минуту. Поможет справиться с горем.

– Сергей, уезжай, - девушка разворачивается ко мне лицом посередине тротуара.

– Ася, я люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе, - уверенно заявляю.

–

Сергей, как ты не понимаешь?! Я проклята! – эмоционально выкрикивает пряничная фея, привлекая взгляды прохожих. Вот народ офигел от услышанного.

– Глупости. Я не верю в проклятия. Со мной ничего не случится. Данте же вон – живой-здоровый. И со мной всё будет хорошо, - притягиваю Асю к себе.

– Он - животное, а не человек, - девушка не отталкивает меня. Уже прогресс.

– Ну, считай, что я тоже животное, - парирую со смехом.

Глава 13

Сергей

Поздно ночью мы лежим, обнявшись под одеялом. Несмотря на все протесты Аси, я, разумеется, никуда не уехал. Потому что так правильно. Надо бороться за своё. А пряничная фея – моя. Вместе мы справимся со всеми её страхами.

– А всё-таки, почему ты раздавала пряники? – спрашиваю у девушки, водя кончиками пальцев по её спине.

– Это часть терапии. Мой психолог, как и ты, не верит в проклятия. Она заставляет меня делать разные вещи, чтобы я контактировала с людьми, а не замыкалась в себе.

– Феечка, можно тебя попросить кое о чём?

– Попробуй, - тяжело вздыхает она.

– С сегодняшнего дня ты больше не будешь вовлекать в свои тренинги других мужчин. Все опыты ставь на мне.

Ася смеётся, а потом потихоньку рассказывает о том, что тогда, по дороге на празднование Нового года, никому фотку моих прав не отправляла. Просто испугалась, когда мы долго ехали в неизвестном направлении, вот и соврала, якобы родители живы и будут искать её в случае чего. Признаётся, что боится спать без света, что к ней во сне постоянно приходит дед и душит её, хотя при жизни очень любил. В сновидениях он всегда очень злой.

– А твой француз? Он снится тебе? – знаю, что ревновать к прошлому неправильно. А уж к покойнику и подавно. Однако ничего не могу поделать.

– Очень редко. Обычно на свой День рождения. Но сны с Этьеном не страшные. В них он всегда счастливый, радостный. Видно, там, где он сейчас, ему хорошо. Я много раз просила его забрать меня с собой, но Этьен всегда отказывался. Говорил, что ещё не время.

– И слава Богу. Ась, ты до сих пор любишь его? – задаю болезненный для меня вопрос.

– Этьен навсегда забрал часть моего сердца. Но я уже не назову это любовью. Скорее ностальгией. Тоской по тому, чему никогда не суждено сбыться.

От её слов становится не по себе. Это ещё хуже, чем простое «Да, люблю». По ходу, призрак француза всегда будет стоять между нами. Может, подыскать для Аси другого психолога? Тот, к которому она ходит, как-то не очень справляется со своей работой.

Я не пристаю с ласками к пряничной фее, потому что мне кажется это немного кощунственным. Сегодня выдался очень нервный вечер для неё. Вряд ли после всех воспоминаний

и слёз Ася настроена на интим. Однако девушка удивляет меня. Садится сверху и требовательно целует в губы.

– Ты уверена, что тебе сейчас это надо? – смотрю в малахитовые глаза, в которых появляется знакомый огонёк вожделения.

– Да, Сергей. Это именно то, что мне надо, - шепчет она, скользя губами по моей шее. – Раз уж ты такой смелый, грех упускать возможность, - слегка сдавливает мои бока бёдрами.

Отказать Асе я, естественно, не могу. Перехватываю инициативу, подминая девушку под себя. Нависнув над ней, всматриваюсь в лицо, а потом произношу:

– Ты невероятная, - глубоко целую, переплетая наши языки. Провожу руками по нежному телу, задерживаюсь на впадинках, глажу аппетитные выпуклости. Опускаю зубами тонкие бретельки ночной сорочки. Прохожусь губами по плечам, ключицам. Покрываю поцелуями шею, подбородок и щёки. Возвращаюсь к приоткрытым губам.

Ася зарывается пальцами в мои волосы. Чуть тянет за них. Меня это офигенно заводит. Дотрагиваюсь до её пышной груди. Неторопливо ласкаю её, очерчиваю контуры сосков. Растираю, подкручиваю и оттягиваю. Девушка тихонько стонет. Вбираю в рот заострившиеся вершинки. Играю с ними языком. Ася загорается сильнее, достаёт мой вставший член из боксеров. Сжимает его ладошкой, водит вверх-вниз. У меня по позвоночнику пробегает будоражащий электрический импульс. Волоски на коже встают дыбом от удовольствия.

Целую ложбинку между грудей, с наслаждением вдыхая аромат разгорячённой кожи. Спускаюсь к животику.

– Феечка, разреши тебя там поцеловать, - кладу руку её между ног. – Мне очень хочется.

Я помню, что Ася сказала в нашу первую ночь, мол, не кончает от оральных ласк, и вроде как они ей не нужны. Но я чертовски хочу попробовать её на вкус ещё раз.

– Ну, раз очень хочется, то, пожалуйста, - девушка откидывается на подушки и шире раздвигает бёдра.

Она уже мокрая, вся готовая для меня. Лёгкими касаниями языка мажу по налитым складочкам. Затем черчу между ними безотрывную линию. Моя феечка вкусная, как персиковый нектар. Втягиваю губами клитор. Посасываю его. Одновременно ввожу в жаркое лоно два пальца. Сгибаю их и массирую изнутри чувствительную точку на передней стенке. Ася выгибается на постели, стонет громче. Удовлетворённо отмечаю про себя, что девочке нравится. Немного ускоряю движения пальцами и в такт кружу языком по скользкому узелку.

– Сергей! Сергей! – протяжно всхлипывает Ася. Судя по тембру голоса, она уже близка к экстазу.

Дотрагиваюсь до плотно сомкнутой задней дырочки. Так далеко в наших ласках мы ещё не заходили. Девушка не сопротивляется. Аккуратно надавливаю подушечкой пальца на тугое колечко и проникаю в него. Ася комкает одеяло руками и блаженно мычит. Я ласкаю её смелее сзади, ни на секунду не отрывая рта от сосредоточения женского начала. В какой-то момент феечка вытягивается в струнку. Её мышцы сокращаются. Гортанно вскрикнув, она начинает судорожно вздрагивать всем телом. Приподнимается на кровати и тут же падает обратно. Таким гордым я себя не чувствовал, пожалуй, ещё никогда в жизни.