Загадка ракеты «Игла-2»
Шрифт:
— И если у меня не будет смелости перешагнуть черту, — резко продолжал он, — если Смирнов скрутит мне руки и ноги своими приказами — подумайте, кем я тогда буду!..
— Создайте новые автоматы, — страстно сказала Ольга, — пусть приборы расскажут, что делается с ракетами. Но не рискуйте собой, своим товарищем…
— А вы спрашивали себя, сколько времени понадобится для создания таких новых, невиданно сложных автоматов? Год, два? Этого мало. Пять, может быть, десять лет… А я могу, скажем, через полгода дать Родине могучую
Она молчала. Разве можно было что-нибудь ему возразить?
В нем была сила, которой трудно было противостоять.
— Вы напоминаете мне отца, — сдержанно сказала девушка, — с ним также невозможно спорить… Не могу уговорить его лечиться. В тот день, когда вы прилетали к нам, он сделал действительно удивительное открытие — обнаружил, что у Земли существует еще один спутник, помимо Луны… Теперь он и слышать не хочет о лечении. Ну что же, поехали охотиться, Алексей Иванович, джейраны скоро лягут спать…
— Спутник? — переспросил Гусев, — какой спутник?
— Не знаю подробностей. Вначале он ничего не желал объяснять, сутками напролет просиживал у своих приборов… Только перед самым моим отъездом сказал…
— Почему же вы ничего не говорили мне раньше?
— Как-то не пришлось.
— Но что это за спутник? Какого размера хотя бы…
— Не знаю точно, как будто совсем небольшой…
Гусев с какой-то настороженностью смотрел на девушку,
— Уж не предполагаете ли вы, что новый спутник — это и есть ваша исчезнувшая ракета? — с горькой иронией сказала Ольга. — Почему вас совершенно не интересует ее судьба?
Гусев включил мотор и сделал вид, что поглощен тем, как вновь вывести машину на дорогу. Но когда Ольга попыталась уличить его в этой уловке, он с открытой, лукавой усмешкой взглянул на девушку и не думая оправдываться. И снова Ольга ощутила присутствие в нем спокойной, уверенной силы.
Глава 5
НОЧНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
В этот день, еще ранним утром, направляясь к самолету, Буров встретил друга, и тот на ходу перекинулся с ним несколькими словами без тени смущения, словно все шло как полагается и не случилось ничего особенного. Ну хотя бы сказал ему что-нибудь вроде: «Извини, дружище, сам понимаешь, мне сейчас не до тебя».
Это был предел терпению. В этот день пилот не возвращался на полигон до самого вечера. Он честно искал весь день ракету. Когда же в пустыне легли резкие длинные тени, пилот круто развернул самолет и пошел не на полигон, а вокруг него, описывая огромную дугу. Не отрываясь, всматривался он в золотисто-серую даль пустыни, пока у него не вырвалось радостное восклицание — он увидел то, что искал.
Впереди, на ленте дороги, клубилась полоса пыли. Пилот снизил машину до бреющего полета — благо пустыня в этом месте была ровной, как стол, — и погнался за облаком пыли.
В юго-западной части пустыни,
Буров ворвался в пылевую тучу, потеряв из виду все ориентиры. И когда он вновь увидел впереди зеленоватое предвечернее небо, он быстро нагнулся к борту и взглянул вниз.
Колеса самолета прошли над головами людей, сидевших в автомобиле. Он видел, как женщина испуганно прижалась к плечу человека, сжимавшего руль. Автомашина резко вильнула, сошла с дороги и остановилась. Бурову показалось, что человек, сидевший за рулем, привстал в машине и яростно грозит ему кулаком.
Но это было только начало. Развернув самолет, Буров повел его теперь уже навстречу машине. Он снизился до последней возможности, вздымая воздушным вихрем от винта целый самум. И снова он увидел, как автомашина поспешно свернула в сторону и остановилась сбоку дороги.
…Рев винта пронесся, казалось, над самой головой, и Ольга вжалась в сиденье машины. Пыль закрыла степь, небо — все, кроме находившегося совсем рядом Гусева, сразу поседевшего вплоть до бровей, словно он был грузчиком и только что таскал мешки с мукой.
— Что он делает, сумасшедший! — крикнула Ольга, стараясь перекричать рев уходящего самолета. — Он опять повернет на нас?
— Не знаю. Если захочет — повернет.
Гусев ладонью вытер сухие, запыленные губы. Рев винта становился все слабее и слабее.
— Бандит, — сказал он, отплевываясь от пыли, — атаман разбойничий! Мучаюсь с ним пять лет. Сколько он мне клялся, что станет другим человеком, и вот, извольте видеть, опять забавляется.
— Это я виновата, — сказала Ольга.
Алексей резко повернулся к ней.
— Выходит, мне нельзя показаться с девушкой? Так что ли?
— Не знаю, — засмеялась Ольга. — На кого мы похожи — это ужас.
— Вот прогоню-ка я его обратно на грузовую линию, пусть возит мандарины…
Когда они в сумерках подъезжали к полигону и впереди заискрились огни домов, Ольга сказала:
— Но вы все-таки должны мне обещать, что не прогоните Дмитрия Васильевича. Я не хочу, чтобы из-за меня вы ссорились с другом.
— Можете успокоиться — не прогоню. Оставлю его, потому что, к несчастью, мне нужен человек, который во время полета соображает с быстротой звука и даже еще быстрее. Ракета — это не самолет, понятно?
— Но я прошу и не ссориться с ним, — заметила она,
— Вот уж этого не обещаю…
Алексей отправился к другу тотчас, как только распростился с Ольгой у порога ее дома. Пилот лежал на кровати, закинув руки под голову, и даже не подумал подняться.