Загадка с девятью ответами
Шрифт:
Фотокопии оказались явной подделкой, достаточно было лишь как следует к ним приглядеться. Их единственная ценность в том, что они помогают раскрыть личность господина Судьи.
Благодаря фотографиям, круг подозреваемых сужается еще сильнее, ведь для того, чтобы изготовить их, требовался хороший аппарат для микрофотосъемки, а в Крофт-Торнтонском институте их целых два.
Факты, которые говорят против Маркфилда:
1. Сразу после появления миссис Силвердейл в Вестерхэвене он близко сошелся с ней.
2. В вечер убийства он находился
3. Он знал, что застанет служанку одну, поскольку в доме кроме нее находится лишь больная девушка.
4. Мундштук Силвердейла легко мог оказаться у него.
5. Экономка его была в отъезде, и он мог свободно перемещаться по городу, не беспокоясь о том, что кто-нибудь заметит, во сколько он ушел или пришел домой.
6. В вечер убийства он находился на исследовательской станции, расположенной как раз на Лизардбриджском шоссе.
7. Все его показания, которые он давал с таким нарочитым нежеланием, были тем не менее направлены против Силвердейла.
8. Ему были прекрасно известны порядки Крофт-Торнтонского института.
9. Поскольку он некоторое время назад общался с миссис Силвердейл, у него должны были сохраниться ее письма (то есть образец почерка).
10. Номер его автомобиля – GX. 9074 – был известен Уэлли, и он наводил справки об имени владельца в связи с тем вечером, когда произошли три убийства.
11. Маркфилд знал, что у Силвердейла есть банджо.
12. Он имел доступ к рабочему пиджаку Силвердейла.
13. Ему было известно об отношениях между Силвердейлом и мисс Дипкар.
14. Он знал о том, что мисс Дипкар не будет дома тем вечером, когда мой двойник учинил у нее обыск.
15. Он был неплохим актером.
16. Он имел доступ к аппарату для микрофотосъемки.
Все это -твердые факты. Теперь остается лишь представить, что его прежние отношения с миссис Силвердейл вовсе не были невинными, и сделать из этого соответствующие выводы:
А. Маркфилд и миссис Силвердейл тщательно скрывали свою связь, поскольку Силвердейл был бы только рад разводу.
Б. Сами они развода не хотели -возможно, по финансовым причинам.
В. Хассендина они использовали для прикрытия, а он и не понимал, что служит всего лишь пешкой в их игре.
Г. Хассендин в конце концов обозлился и, чтобы добиться своей цели, прибег к отравлению.
Д. Маркфилд, возвращаясь тем вечером с исследовательской станции, заметил Хассендина, который вез миссис Силвердейл в летний домик, и заподозрил неладное.
Е. Он последовал за ними в летний домик, где и произошла трагедия.
Ж. Затем он осознал, какую опасность представляют для него старые письма, спрятанные в спальне миссис Силвердейл.
Последнее звено в цепочке – гравировка на кольце миссис Силвердейл. Имя Маркфилда начинается не на "К", но это может быть первая буква прозвища, которое дала ему миссис Силвердейл.
Все эти факты дают твердую почву для подозрений, но доказать па их основе вину Маркфилда в суде невозможно.
Можно, правда, попытаться обмануть его. Вдруг мой
Запись, сделанная через некоторое время после взрыва в доме Маркфилда.
Мы проиграли. Нам не удалось отправить Маркфилда на виселицу, потому что взрыв убил его на месте. К счастью, сам взрыв охватил на удивление небольшое пространство, поэтому мы с инспектором остались живы, хотя и угодили в больницу с тяжелыми ранениями.
Приходится признать, что Маркфилд, в конце концов, оказался умнее нас. Я проконсультировался с химиком и выяснил, что тетранитрометан, смешанный с триэтиламином, обращается во взрывчатое вещество, хотя в чистом виде совершенно безопасен. В той конической колбе было около двухсот грамм тетранитрометана. А в воронку Маркфилд наш! спирт или какую-то иную безвредную жидкость, бесцветную, как и триэтиламин. В закупоренном же пузырьке содержался сам триэтиламин. Беседуя с нами, он вливал в колбу спирт, операция вполне невинная. Когда же ему стало ясно, что его игра проиграна, он опорожнил воронку и влил туда триэтиламин из пузырька. Нам показалось, что он лишь хочет продолжить свой безобидный опыт, тогда как ему оставалось лишь открыть кран и смешать два вещества, чтобы прогремел взрыв. Он разыграл эту сценку так убедительно, что ни я, ни Флэмборо не заподозрили в его действиях злого умысла.
Говорят, дом полностью разрушен – двери выбиты, потолок обвалился, стены треснули. От комнаты, где мы находились, остались лишь обломки, а самого Маркфилда разорвало на куски. Я, разумеется, ничего этого не видел. Очнулся я только в больнице. Возможно, стоило заплатить такую цену, чтобы избавить мир от Маркфилда, этого жестокого, бездушного убийцы. Страсть к Ивонн Силвердейл была единственным теплым чувством, оживлявшим его каменное сердце.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА: "Загадка с девятью ответами"
Замысел романа, вынесенный в заглавие – а именно, предложить читателю не просто загадку, а выбор из нескольких вариантов ее решения,- был весьма оригинальным для своего времени. Критики сочли, что ход этот подан недостаточно выразительно, но в среде коллег он прижился и вызвал ряд подражаний: в ближайшие годы появились несколько романов, построенных по тому же принципу. (Классическим произведением такого типа считается вышедший год спустя роман "Дело об отравленных шоколадках" (см. том 29 кн. 2 наст. Собр. соч.), а также роман Дороти Сэйерс "Пять ложных улик" (1931). Джон Диксон Карр восторженно отозвался о романах дриффилдской серии в своем эссе "Величайшая игра".
Тем не менее, даже самые строгие критики считают первые шесть глав достойными быть вписанными в историю детективного жанра. А если судить по тому, как часто роман упоминается в различных критических трудах, его наверняка можно отнести к наиболее заметным детективам 20-х годов.
Научный элемент в нем проявляется сильнее обычного, и дело не только в выборе института в качестве сцены действия. Здесь больше, чем в других повествованиях, чувствуется академическая четкость мышления главного героя.