Загадка салона "Магия"
Шрифт:
— Дурак, — обозлилась Школьникова. Она вновь посмотрела на Андрея. Тот прихлебывал из стакана чай.
— Пейте, пейте! — радостно поддержала Школьникова. — Горячее очень хорошо при простуде.
— Да, да! — вторили ей Катя и Таня. — Пейте, пока не остыл.
Стакан с приворотным чаем в это время находился в кармане Теминой куртки. План был прост. Чай в буфете две тысячи первой обычно давали едва теплым. Темыч подержит его немного в кармане, а выйдя из буфета, попросту выльет в раковину. Свою оплошность мальчик понял слишком поздно. Руку неимоверно жгло. «Сволочи! —
Он уже корчился от боли.
— Ты чего такой кислый? — подмигнул ему Андрей Станиславович. — И не ешь совсем.
Тема открыл рот, но вместо ответа издал жуткий вопль и отскочил к соседнему столику, за которым сидели Роман Иванович и Алевтина Борисовна.
Пожилой учитель литературы как раз в это время густо намазал крепкой горчицей сосиску. Алевтина Борисовна ела пирожное «наполеон», запивая маленькими глоточками кофе.
Пальцы Темы разжались. Стакан в кармане опрокинулся. Тело обожгло приворотным чаем. Темыч от боли и ужаса налетел со всей силы на Романа. Тот собирался отправить сосиску с горчицей в рот. Но Тема ударил его под локоть. Рука с сосиской ушла вправо, и литератор по инерции запихнул любимое кушанье вместо своего рта в раскрытый рот Алевтины Борисовны.
Алевтина Борисовна ненавидела в жизни две вещи: тараканов и горчицу. Первых она боялась. Вторая вызывала в ней отвращение. Почувствовав вкус горчицы, она на мгновение застыла. Затем с неимоверной силой выплюнула сосиску. Та, будто выпущенная из катапульты, пролетела на другую половину буфета и приземлилась прямиком в вермишель директора школы Михаила Петровича. Михаил Петрович сосредоточенно обдумывал одно организационное мероприятие. Потому, увидев неизвестно откуда взявшуюся сосиску, не очень-то и удивился.
— Спасибо, — рассеянно сказал он невидимому благодетелю. — Действительно, кстати.
Темыч, исторгнув еще несколько истошных воплей, вылетел из буфета. На том месте, где он сидел, осталась лужа.
— Между прочим, я не девчонка, чтобы со мной проделывать такие шуточки! — кричала Алевтина Борисовна на литератора.
— Это не я, это он, — басил весь красный Роман Иванович.
— А ваш класс вообще давно ликвидировать надо, — перекинула химичка гнев на Андрея Станиславовича.
— Вы уж извините, — каялся тот. — У Мартынова приступ.
— У меня сейчас тоже от этой горчицы будет! — побежала вон из буфета химичка.
— Ну-ка, пошли отсюда, — поманил питомцев любимый учитель.
— Чай, чай, допейте, — не было ни до чего больше дела Моей Длине.
Андрей Станиславович находился в таком состоянии, что понес час с собой.
— Куды стакан поволок? — закричала им вслед буфетчица. — Не люди, а черт знает что! Так скоро всю посуду перетаскают.
Андрей Станиславович, не слыша ее, покинул вместе с учениками буфет.
— Марш в класс! — уже на ходу проговорил он.
Возле двери девятого «В» он остановился.
— Ну-ка быстро и конспективно: что с Темкой?
— Да прямо не знаю, как и сказать, — занялась румянцем Катя.
— Что есть, то и говори, — не выдержал
— Ну, понимаете, продолжала под изумленными взглядами друзей черноволосая девочка. — У него еще в детстве это… будильник не работал.
— Какой будильник? — едва не вылезли из орбит глаза у классного руководителя.
— Ну… такой… в голове… который контролирует, — продолжала Катя.
Андрей Станиславович снял и снова надел очки, словно не доверяя импортной оптике.
— Что контролирует?
— Ну, это, — застенчиво улыбнулась Катя. — У него вроде совсем прошло, а теперь, видно, опять началось.
— Что прошло? Что началось? — чувствовал, что сходит с ума, Андрей Станиславович.
— Писается, что ли, наш Темка? — грянула непосредственная Моя Длина. — Вы допивайте, Андрей Станиславович, чай, допивайте.
Учитель поднес стакан с остатками чая ко рту и машинально допил.
— Врачу-то его показывали? — взволновала его судьба Темы.
— Да, — подтвердила на этот раз Таня. — Говорят, у него это скоро совсем пройдет.
— Тогда больше никому не рассказывайте, — строго на них посмотрел Андрей Станиславович. — А я с теми, кто были в буфете, поговорю. Ну, ладно. Пошли на историю.
И он отворил дверь класса.
Глава VI
УСЛОВНЫЙ ПОРТРЕТ
Звонок на урок уже разносился по коридору. В классе собрались ребята. На историю девятый «В» никогда не опаздывал. Даже Темыч, и тот умудрился поспеть. Он молнией слетал домой и, переодевшись, вернулся. Трюк с раскаленным чаем не нанес ему особенно ощутимых травм. Лишь кожа на левой ноге покраснела.
— Извините, Андрей Станиславович, я на себя там пролил…
— Теперь это пролил называется! — вырвалось у Моей Длины.
Но учитель так на нее посмотрел, что она предпочла умолкнуть. «Ничего, скоро ты у меня, милый Андрюша, будешь совсем ручным», — она вся находилась в предвкушении близкого счастья.
— Садись, Темка, ничего страшного, — ласково произнес Андрей Станиславович.
А Олег показал ему издали пальцами знак победы. Темыч, зардевшись от гордости, уселся, как всегда, поблизости от Женьки.
— Отлично провернул дело, — не замедлил с похвалой тот.
— Уметь надо, — важно выпятил грудь маленький, щуплый Тема.
— Сели и успокоились, — разнеслась по классу команда учителя. — Олег, — повернулся он к мальчику в очках. — Надеюсь, сегодня у тебя все в порядке с конспектом?
Вспомнив, что в прошлый раз все началось именно с конспекта Олега, классный руководитель девятого «В» старался предотвратить случайности.
— Тут мой конспект, Андрей Станиславович, — потряс Олег для наглядности в воздухе толстой тетрадью. «Надо постараться сегодня как можно тише себя вести, — подумал он. — И так прошлый урок Андрею напрочь сорвали». Для верности он подал знак четырем друзьям. Мол, никаких выходок. Те понимающе кивнули. Тогда Олег перевел взгляд на Пашкова. У этого всегда шило в заднице. Но и Лешка выразительным взмахом ладони заверил, что на урок Андрея не покушается.