Загадка школьного подвала
Шрифт:
Здорово, ребята! — приветствовал он Компанию с Большой Спасской.
Здравствуйте, Хамитяй Хамзяевич! — хором отозвались ребята.
Вот. Разбираться приехал, — поделился крутой бизнесмен.
С кем? — полюбопытствовал Женька.
Пока неясно, — ответил Ахметов — старший. — Будем решать.
И, одарив ребят лучезарной улыбкой, он в сопровождении верного Убейволка направился к школе.
Сейчас отец наведет порядок, — заверил друзей Марат.
— Пусть сперва найдет жуликов, а потом
— Если найдет, — отозвался Марат, — то дальше уже Олесь и его ребята разбираться будут.
Уверен, никто ничего не найдет, — мрачно изрек Темыч.
Это уж точно! — подбежал к ребятам еще один одноклассник, Боря Савушкин. — На тренировку сегодня идем? — посмотрел он на Марата, с которым занимался в одной секции бокса.
— Тренировка — это святое, — заверил здоровяк Ахметов.
На школьном дворе уже топталось полно народа. Несмотря на промозглое утро, в здание никто заходить не торопился. Ученики старших классов вовсю обсуждали вчерашнее ограбление. А вход в школу с обеих сторон бдительно охраняли двое младших «секьюрити» Хамитяя Хамзяевича.
Вдруг в школьные ворота лихо свернул грузовичок «Газель». Шофер резко затормозил непосредственно возле «Роллс-ройса» Ахметова — старшего. Из грузовичка выскочили двое в одинаковых джинсовых комбинезонах.
«Секьюрити», охраняющие вход в школу, напряглись. Один из них, выхватив из кармана мобильный телефон, принялся что-то нервно бубнить в трубку. Тут послышался визг тормозов. В ворота школы влетели раздолбанные «Жигули». Обогнув в крутом вираже джип, «Роллс-ройс» и «Газель», машина остановилась прямо перед охранником. Из «Жигулей» выскочил бородатый человечек. Руки «секьюрити», как по команде, скользнули за пазуху.
— Кажется, назревает большая разборка, — потрясенно выдохнул Лешка Пашков.
Глава IV
ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ПИСАТЕЛЬ ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ
Человечек из «Жигулей» хотел стремительно войти в школу, однако перед ним возникло неожиданное препятствие из сомкнувших ряды «секьюрити». Стукнувшись головой об их широкие грудные клетки, человечек отлетел в сторону, подобно мячику.
Это еще что такое? — возмущенно запрыгал на месте он.
Не выступай, дядя! — прикрикнул на него один из охранников.
Ну-ка, пропустите меня немедленно! — взвизгнул бородатый человечек.
Скала из охранников даже не шелохнулась.
— Михаил Петрович! Михаил Петрович! — резко свернул за угол школьного здания человечек.
Один из охранников кинулся следом и тоже исчез за углом две тысячи первой школы. Второй, схватив мобильный телефон, прокричал:
— Олесь! Тут какой-то отморозок к вам рвался. А с ним —
Так что с отморозком-то делать?
В это время второй охранник приволок за шиворот из-за угла школы упиравшегося и верещавшего «отморозка».
— Безобразие! — разорялся человечек. — Совсем оборзели! Человек искусства не может в родную школу попасть!
Флегматичный охранник легко поднял человечка в воздух. Тот неистово заболтал ногами.
— Слушай, мужик, не волнуйся, пожалуйста, — отеческим тоном порекомендовал охранник. — А то придется тебя успокоить. А после обычно у людей голова сильно болит.
Олесь, чего делать-то будем? — продолжал вещать в трубку сотового телефона второй охранник.
Поставьте меня на землю! — сучил ногами в воздухе бородатый человечек. — Вы не имеете права! Я — народный художник России Николай Михайлович Мороз!
Вот я и говорю — отморозок! — весело откликнулся охранник.
— Ты еще чуть-чуть так подержи его, Вань, — сказал второй охранник. — Сейчас Олесь выйдет.
— Да в нем веса-то, тьфу, — сплюнул первый охранник. — Я хоть сутки его могу так держать.
Двое мужиков из «Газели» в происходящее не вмешивались. Судя по их улыбающимся физиономиям, происходящее даже доставляло им удовольствие. Скопившиеся во дворе питомцы две тысячи первой школы тоже с большим интересом следили за развитием событий.
Дверь здания отворилась. Из нее вышли директор Михаил Петрович и его доблестный заместитель по хозяйственной части Арсений Владимирович, а также Ахметов — старший в сопровождении Олеся и еще одного охранника.
Этот, что ли? — небрежно ткнул пальцем Олесь в сторону барахтающегося народного художника.
— Коля! Ну наконец-то! — И Михаил Петрович, широко раскинув руки, кинулся к бородатому человечку, которого мощный охранник все еще продолжал держать в подвешенном состоянии.
— Отпустить Николая Михайловича Мороза! — по-командирски звонким голосом воскликнул Арсений Владимирович.
Ахметов — старший вдруг внимательно посмотрел на бородатого человечка.
Колька? Мороз? — словно не веря своим глазам, спросил он.
Хама! — вися на вороте собственной рубашки, радостно возопил бородатый.
Исчерченный шрамами Убейволк, мигом оценив ситуацию, подал охранникам скупой знак. Николая Михайловича, наконец, опустили на землю. Правда, он тут же попал из огня да в полымя, а верней, в объятия Хамитяя Хамзяевича.
Колька Мороз! Колька Мороз! — похлопывая народного художника по спине рукой с огромным бриллиантовым перстнем, восклицал Ахметов — старший. — Я тебя сразу узнал.
Это гордость нашей школы! — повисли на народном художнике с другой стороны Арсений Владимирович и Михаил Петрович.