Загадка Скалистого плато
Шрифт:
— Обычный мотив, когда речь идет о жизни горцев, — перебил Дроздову Туриев, — нет, чтобы бороться за свое счастье… Он уходит, чтобы жаловаться на несправедливость богу.
— Читать дальше?
— Конечно.
— «Город, в котором родился и вырос Ибрам, процветал. Отец Ибрама был служителем храма ТОГО, КТО ВЫШЕ ВСЕХ, — Елена Владимировна показала Борису строку: — Эти четыре слова написаны заглавными буквами, — сказала она и продолжила: — В первый день новолуния процессия самых уважаемых людей, одетых в белые одежды, шла
— Скалистое плато! Так, выходит, этот город был на Скалистом плато?
— Это, в конце концов, можно считать писательской фантазией, хотя папа опирался на сведения древних историков.
«Никто не мог прийти сюда, миновав крутой склон исполинской горы с плоской вершиной, на которой обитал дьявол — верный страж города. Его дикий крик вселял ужас в каждого»…Кстати, о непонятном жутком крике, возникающем на плато, отмечается и в отчете Рейкенау, и в отчете моего отца о работе экспедиции. Вам интересно слушать?
— Очень. Знаете, я люблю сказки.
«Крутой склон горы стремительно уходит в небо. Ибрам знает, что отныне каждый его шаг находится под присмотром бдительных стражей, расположившихся в самых укромных местах на подступах к городу.
Ибрам идет все медленнее и медленнее, задыхаясь от крутизны горы и бремени лет. Его охватывает беспокойство: почему он до сих пор не остановлен окриком стражей? Может быть, Ибрам опоздал? Может быть, город уже разграблен, а народ его истреблен?
О великий созидатель! Дай силы дойти до вершины!
И вдруг Ибрам слышит тихий свист. Наконец-то! Это — условный сигнал внимания. Так поступал и он, находясь в отряде стражи в далекой своей юности.
Ибрам остановился, сел на камень, пригретый солнцем.
К нему подошли двое мужчин: высоких, широких в плечах. Они одеты в серые плащи из овечьей шерсти, перетянуты кожаными поясами, к поясам приторочены короткие мечи, в руках — луки.
— Кто ты и зачем сюда пришел? — спросил один из них, на вид более старший.
— Адис, он не может понять нас, он не может знать нашего языка.
— Я знаю свой язык, юноша, — сказал Ибрам и встал.
Мужчина, которого звали Адис, усмехнулся и обратился к другому:
— Герий, этот старик знает наш язык, называя его своим, но не знает того, что сюда никому из чужаков приходить нельзя. Спускайся вниз, старик, мы дадим тебе на дорогу пищу. Уходи отсюда. Мы не убиваем пришельцев, но в свой край не пускаем никого.
— Я знаю об этом. В юности я так же, как и вы, охранял подступы к пещерному городу. Зовут меня Ибрам, я сын Дода, мой отец был служителем храма Луны. Я пришел сюда с черной вестью
Мужчины переглянулись.
— Не раздумывайте, юноши. Я шел сюда семь на семь дней, ноги мои избиты дальней дорогой. И пришел, чтобы сказать; сюда идет страшный враг, Тимур Хромой. Он осквернит статую ТОГО, КТО ВЫШЕ ВСЕХ.
— Твои речи могут посеять беспокойство, пришелец. Идем с нами.
Ибрам и мужчины прошли шагов пятьдесят и оказались у квадратного отверстия в склоне горы. Герий пошел впереди. Ибрам посередине. Адис замыкал шествие.
Они вошли в огромную залу, наполненную зеленоватым светом.
У дальней стены стояла статуя ТОГО, КТО ВЫШЕ ВСЕХ.
Из-за статуи, мягко ступая по полу, вышел древний старец с позолоченным посохом в правой руке. Ибрам, помня обычай своего народа, пал перед ним ниц и не поднимался до тех пор, пока не услышал надтреснутый голос:
— Поднимись на ноги, сын Дода. Я сразу узнал тебя, ты похож на отца, десять лет назад ушедшего на суд ТОГО, КТО ВЫШЕ ВСЕХ. Поднимись и расскажи, что привело тебя сюда.
Ибрам рассказал жрецу о несметном войске жестокого Тимура Хромого, о том, как этот беспощадный правитель, называющий себя повелителем вселенной, огнем и мечом сеет смерть там, где проходит.
Жрец слушал Ибрама, не перебивая. Когда Ибрам закончил, жрец сказал:
— Я верю тебе. Но чтобы моя вера утвердилась, — ты должен пройти обряд посвящения. Если ты его пройдешь благополучно, — мы скажем нашему народу, чтобы он собирался в дальний поход. Если же ты солгал, — посвящение убьет тебя… Ты согласен?
— Да. Ради народа своего я согласен на все.
— Хорошо. — Жрец хлопнул в ладоши. К нему подошел юноша в голубой накидке, перекинутой через правое плечо и почтительно склонил голову.
— Веди его, — коротко сказал жрец.
Юноша и Ибрам подошли к двери, перед которой сидела изваянная из камня женщина. Юноша прикоснулся к ней рукой, статуя медленно сдвинулась в сторону, давая дорогу.
Глазам Ибрама открылась дверь, украшенная с двух сторон изящными колоннами.
— Это — дверь в тайное святилище, — тихо сказал юноша, — посмотри на колонны. Красная представляет восхождение духа к свету, темная — падение его, что может привести к полному уничтожению его. Каждый, кто хочет жить с моим народом, ставит на кон свою жизнь.
Безумие или смерть — вот, что находит здесь слабый или порочный. Сильные и добрые — жизнь и любовь. Это — бездна, которая возвращает только сильных духом. Подумай о том, куда ты направляешься, об опасностях, которые ожидают тебя. Если ты несовершенен как человек, — откажись от своего желания, ибо после того, как дверь закроется за тобой, отступление уже невозможно.
Ибрам молча посмотрел на юношу, и тот прочитал в его глазах решимость.
Юноша сделал знак рукой, Ибрам переступил порог. Дверь медленно закрылась.