Загадка сорвавшейся встречи

Устинова Анна Вячеславовна

— Ну, я надеялся, что Кузнецов займется какими-нибудь сборами, — отвечал Луна, — а мне

как-нибудь удастся удрать. Но, видимо, ему в голову пришло то же самое. Он мне и говорит: «Вставай. Пошли. И без глупостей». А мне чего делать? Я встал.

— Ну? — уставился Иван на Луну.

— Баранки гну, — откликнулся Павел. — Кузнецов меня в сортир затолкал и дверь снаружи на защелку запер. Чувствую: дело дрянь. Если я так просижу до прихода Андрея, они меня точно в коробке из-под телевизора из квартиры вывезут. Я начал шуметь. Ору и изо всех сил долбаю в дверь. Кузнецов не реагирует. Я крышку с бачка сорвал, и ну колотить ею по унитазу, и

ну предупреждать: «Или выпускайте, или я сейчас унитаз разобью, и вам всю квартиру зальет». Это, видно, ему совсем не понравилось. Слышу: топает к сортиру. Ну, я и думаю: «Или сейчас, или вообще никогда». Только он открыл, я в него крышкой от бачка. Кажется, хорошо получилось. Потому что Кузнецов рухнул. И дорогу к выходу мне перегородил. Я смотрю: он, гад, подняться пытается. Я — в комнату. Вижу, у дверей кейс стоит. Хватаю — тяжелый. Разворачиваюсь, и как Кузнецова кейсом по кумполу шандарахну! Кейс раскрывается. Из него вылетает сверток. Падает. Рвется. И из него по всему полу рассыпаются какие-то каменюги. Я через Кузнецова перепрыгиваю и одну каменюгу хватаю. «Если, — думаю, — этот гад поднимется, то в него запущу». Но он не поднялся. Я к двери. И пулей на верхний этаж, чтоб с Андреем ненароком не столкнуться.

— Ты-то на верхний, — с такой обидой пробубнил Герасим, словно Павел был чем-то перед ним виноват, — а я как раз на шестой прибежал, а твой Кузнецов прямо на меня выпер из своей двери. Вцепился и орет: «Стой! Не уйдешь!»

— Видимо, после Пашкиной физической обработки у дяденьки совсем с головой стало плохо, — вмешалась Варя. — Это ж надо: принять нашего худющего Муму за совсем не стройненького Луну.

— Варвара! — с наигранной строгостью произнес Павел. — Сколько раз тебе повторять. Я своей фигурой горжусь. Потому что мужчины должно быть много. — И он запихнул в рот огромный кусок хлеба. — Жрать хочется!

— Это у тебя на нервной почве, — чуть вздернулись уголки губ у Марго.

— Ему и не на нервной жрать хочется, — пробубнил Герасим. — Вы меня будете слушать? Между прочим, мне тоже досталось.

— Ах, Герочка, конечно, конечно, — молитвенно сложила руки Варя.

— Вы будете слушать или не будете? — надулся Каменное Муму.

— Да уж рассказывай, — ответила Варвара.

— Тут второй вылезает из лифта, — продолжил печальное повествование Герасим. — И тоже на меня. Только у блеклого с крышей получше дела обстояли, чем у Кузнецова, и он заорал: «Этот тоже тогда был в музее! Вместе с тем, который у нас в квартире!» Это уже когда они меня внутрь заволокли. Кузнецов как услышал, видимо, у него в крыше что-то прояснилось. Он блеклому и говорит: «А тот, первый-то, удрал!» Блеклый ему:

«Как удрал?» Кузнецов отвечает: «Сперва крышкой меня от бачка огрел, потом кейсом по фейсу. Вот, видал, чего устроил?» И в пол пальцем тычет. А там кейс раскрытый валяется и камни какие-то. Блеклый как увидел, у него шары на лоб. Он бросился подбирать камни. Потом покидал их в какую-то сумку и ну орать: «Тем более нужно по-быстрому смываться. А этого, — на меня показывает, — с собой возьмем». Кузнецов меня хрясь по башке! Я и вырубился.

— Ой, Мумушечка! — всплеснула руками Варвара. — Значит, ты у нас теперь хряпнутый!

— Сама ты хряпнутая, — огрызнулся тот. — Очнулся я, кругом темно. А главное, чувствую, что весь скрюченный, а распрямиться никак не могу. И рот чем-то залеплен. Хорошо, у меня хоть насморка не было. Иначе наверняка бы задохнулся. А снаружи слышу какие-то вопли. Я, конечно, ситуацию

проанализировал и пришел к заключению, что нахожусь в закрытой картонной коробке. И, главное, эту коробку пинают все, кому не лень.

— Это Кузнецова и блеклого брали, — внес ясность Луна.

— Теперь я и без тебя знаю, — откликнулся Муму. — А тогда, между прочим, от их пинания чуть не оглох. Тоже мне, не могли сообразить, что там, внутри, человек.

— Ты уж их извини, — снова вмешалась Варя. — Не каждый день такие вот Мумушечки лежат в коробках из-под телевизоров.

Герасим реплику напрочь проигнорировал и продолжал:

— Главное, крикнуть не могу. Двинуться не могу. Все тело болит. Слава Богу, обо мне скоро вспомнили. Ну и, в общем, нашли.

— Ребята, — посмотрела на друзей Марго, — неужели отец Баска прав, что ты, Луна, оттуда унес изумруд?

— Виталий Семенович говорит, что да, — кивнул Павел. — И Баск подтвердил, что его па-пандр в таких делах разбирается. Он вроде геологический институт заканчивал.

Камень, прихваченный для самообороны Луной, был продемонстрирован Баскакову-старшему. Едва взглянув на него, нефтяной олигарх присвистнул и сказал, что эта штукенция тянет, по меньшей мере, на миллион долларов. «Так что, — продолжил Виталий Семенович, — если бы ты, Пашка, этой штукой в лоб Кузнецову заехал, дорогой бы удар получился».

— Если Сенькин папандр прав, — сказала Марго, — и это действительно изумруд, то весь сыр-бор наверняка из-за этого.

— Только не пойму, при чем в таком случае тут Пушкинский музей? — озадаченно произнес Герасим.

— А вы разве еще не поняли? — откликнулся Луна. И, усмехнувшись, добавил: — Этот храм искусств служил преступникам местом передачи товара.

— С чего ты так уверен? — не дошло до Герасима.

— А ты не видел, что было у этого Андрея в руках? — ответил вопросом на вопрос Павел.

— Если в музее, то телефон, — с уверенностью проговорил Муму.

— А после? — продолжал Луна. Муму, подумав, пожал плечами:

— Не помню.

— В общем-то я на это сперва тоже не обратил внимания, — честно признался Павел. — Только когда кейс у них в квартире увидел, мне сразу вспомнилось. По музею Андрей ходил с сотовым телефоном. А вот когда вышел из гардероба одетый, у него в руках оказался кейс.

— Подумаешь, — пожал плечами Герасим.

— Совсем не подумаешь, — возразил Павел. — По виду это был точно такой же кейс, как тот, в котором лежали изумруды.

— То есть ты хочешь сказать, — начал Иван, — что эти типы встречались в музее, называли пароль…

— Именно, — кивнул Павел. — Они были незнакомы. А тому, кто называл пароль, передавался не кейс, а номерок из гардероба. И он получал там кейс с товаром.

Луна хотел еще что-то добавить, но в этот момент хлопнула дверь в передней.

— Тс-с, — прижал палец к губам мальчик. — Предки ничего знать не должны.

История с изумрудами оказалась такой громкой, что о ней даже написали в газетах. Луна был очень горд собой. Практически все его предположения оправдались. Валерий Владимирович

Кузнецов был одним из посредников в длинной и хорошо законспирированной цепочке торговцев левыми изумрудами, украденными с месторождений на Урале. В обязанности Валерия Владимировича входила доставка товара с Урала в Москву и передача следующему звену. Контакты звеньев преступной цепи осуществлялись довольно редко, по паролю, и место встречи каждый раз менялось. Словом, организовано все было очень хитро.