Загадка загадочной загадки

Чернов Василий

— Получается, да, — задумчиво повторила она. — Я и не знала. А у него ведь матери нет!

— Как — нет? Умерла, что ли?

— Не знаю. Я журнал же ношу, как староста. Ну и смотрю иногда. Там на последних страницах всякая информация — адреса, телефоны, место работы родителей. Так у него только отец вписан.

— Он не похож на нуждающегося. Странно — матери нет, отец после аварии…

— Пособия? — неуверенно предположила Савостикова.

— Не смешно! Сестра, может? Ладно! — встрепенулся я. — Чего мы тут встали, пойдём давай. Ну нафиг эту военную книгу, давай

в «Селену» всё же.

И мы пошли обратно. Раскрутить, что ли, Макса на откровенность? Оно мне надо? У каждого могут быть свои заморочки. Чем я ему помогу? Да и не просил он о помощи… Вот только, когда он уходил, мне показалось, что он сдерживается, чтобы не разреветься. Показалось?

Мы молча дошли до магазина, думая каждый о своём, вяло купили обложки. Оказалось, Вера Савостикова живёт прямо на проспекте, так что вышло, что я её прямо до дома проводил.

Родители были на работе, так что обедал я в одиночестве.

У себя в комнате я сел за письменный стол и выгрузил все учебники. Подписал в библиотечном штампе, с удовольствием выводя «Белов Иван 1996/97». Видеть написанным своё имя оказалось неожиданно приятно (я вспомнил своего любимого «Волкодава»), так что заодно подписал и все тетрадки. Почти все они были, кроме русского и алгебры, были в картонных обложках, так что их оборачивать было необязательно.

С бумажки, которую смял в сердцах, переписал расписание на отдельный листочек, чтобы сунуть его под оргстекло на столе, и только тут как следует вчитался в него. И просто обалдел — по семь уроков каждый день! Каждый день! По семь уроков! Это вообще законно? Причём физкультура только один раз в неделю, как раз завтра.

Хотя по субботам мы не учились. Хм, и что лучше — учиться пять дней побольше, или шесть поменьше? Даже сразу и не сообразишь.

Я переписал расписание в дневник, стараясь делать почерк как можно круглее, чтоб было понятнее. Выполнил единственный урок на завтра — русский. Все эти дела мне ужасно нравились: нравились канцтовары, нравилось раскладывать тетрадки и писать от руки. Надолго ли?

Я лёг на кровать, закинув ноги на стенку, и, мацая эспандеры, стал думать про Макса.

Мы знакомы меньше суток. Дурацкая бронзовая птица. В гомоне библиотеки «Весело же!». Добродушный толстяк, ищущий приключений. Автомобили и сестра — нежелательные темы. Или про сестру мне показалось? Ладно, завтра в журнале посмотрю его адрес, может, и пригодится.

Глава 9. Первый учебный день

Вечером, за ужином, я рассказывал как прошло "первое сентября", за исключением, конечно, бронзовой птицы.

— А потом она мне сказала, что её родители разбились в автомобильной аварии этим летом. Это же ужасно, что классная хотела заставить её рассказывать о себе, да ведь? У меня даже сложилось впечатление, что она не знала о её семейных обстоятельствах, но такого ведь не может быть, как ты считаешь, мам?

Мама смотрит испугано.

— Я даже не знаю… Бедная девочка! Постарайся с ней подружиться, может, это её как-то поддержит.

Отец кивает.

Блин! Я рассчитывал

совсем не на это! Я думал подтолкнуть маму к тому, чтобы поделиться этой историей со своей подругой Рогачёвой, чтобы та уже накрутила хвост нашей классной.

Я делаю жалобные глаза.

— Вы уж ездите поаккуратнее, от такого никто не застрахован, — я делаю упор на последних словах.

Мама готова прослезиться, отец подозрительно закашлялся.

— Ну вот, а по внеклассному чтению нам задали «Двух капитанов». У нас есть?

— Да, была, наверно, в коробках всё ещё. Хорошая книга, поучительная, — сказал отец. Вот зануда, лишь бы попоучать.

— А потом мы со старостой, Верой Савостиковой, зашли купить обложки на учебники, ну и всё. Кстати, мам, можно мне денег, я хочу купить витамины, и какое-нибудь средство от прыщей.

Родители как-то многозначительно переглянулись. Так, зря я упомянул прыщи сразу после Веры, они решили, что я хочу ей понравиться. Ладно, не буду оправдываться, ещё хуже будет.

— Или лучше, может быть, вы будете давать какую-то сумму раз в неделю?

— И сколько бы ты хотел? — нахмурился отец.

— Ну… тысяч десять, а лучше двадцать.

— А что не тридцать, — начал закипать отец.

— Тридцать было бы чудесно. Тогда и на парикмахерскую хватит. Значит, договорились? — я поднялся из-за стола, а мама успокаивающе положила руку на отцовский локоть, а то что-то он стал пыхтеть и наливаться нездоровой краснотой. Я быстро выскочил из кухни.

А наутро — я как раз делал зарядку — мама заглянула ко мне в комнату и быстро сунула свёрнутые рулетиком купюры. Понятно, в тайне от отца. Что ж, пока так.

Перекусив бутербродами, я быстро собрался, благо, всё приготовил с вечера, в том числе пакет с физкультурной формой, и отправился в школу. Первым уроком была география. Соседка Анжелика мой «привет» проигнорировала, как и вчера. Видимо, у нас начала складываться традиция. Класс географии, в отличии от литературного, был обычным, с тремя рядами двухместных парт, и где моё место я сумел определить только по Анжелике, сидящей у окна на предпоследней парте первого ряда. А вот новенькая Арина растерялась: стоя у доски, она шарила глазами по новым одноклассникам, видимо, не находя своего соседа. Её растерянность заметила вошедшая Савостикова. Сегодня Вера сменила причёску с конского хвоста на низкий пучок, что пошло ей на пользу — лицо хоть и не перестало быть по-лисьи остроносым, но смотрелось гораздо приятнее. Я услышал, как она сказала новенькой:

— Можешь сесть со мной.

Арина с облегчением пошла за ней, и они устроились за партой во втором ряду, как раз через проход от меня — Арина поближе, на первом варианте, Вера подальше, на втором.

Со звонком в класс вошла седенькая старушка в букольках, а следом, чуть не сбив её с ног, ввалился Макс.

— Извините, Марьвасильна! — крикнул он, и ничуть не сомневаясь в её прощении, кинулся по проходу, крутя головой в поисках места. Свободными оставались только задние парты, и он кинул рюкзак за Савостиковой и Ариной.