Загадки антропологии.
Шрифт:
На другом острове — Пальме — жило 500 человек. На шестом — Тенерифе, или Адском острове (назван так потому, что на его вершине есть впадина, откуда долгое время идет огонь), — 6 тысяч человек-воинов. Со времени наступления мира три последних острова ни разу не были завоеваны, но там было поймано много людей, по которым мы узнаем почти все их обычаи, и так как последние показались мне совершенно отличными от обычаев других народов, я скажу немного о них.
Из всех островов самый большой Гран-Канария. Его жители не лишены ума, но им не хватает терпимости. Они знают, что есть один Бог, от которого хорошие получают лучшее, а отступники — по заслугам. У них есть два вождя, именуемые королями, и один, которого называют герцогом. Но все управление общиной осуществляет совет знати числом не менее 190, но не более 200. Когда 5 или 6 из них умирают, остальные собираются и избирают новых — но
Они сражались камнями, и нет у них другого оружия, кроме коротких палок для ближнего боя. Они смелы и грозны в бою, так как камней в их стране много, они покрывают всю землю. У них нет ни золота, ни серебра, ни монет, ни драгоценностей, ни других произведений искусства, за исключением нескольких предметов, изготовленных из камня и обработанных ножом. И они смотрят на возжелавшего все это как на сумасшедшего, и нет там такого, кто не разделил бы мнения большинства. Материя, какого бы сорта ни была, не нравится им ни в какую, и они сдёргивают её с тех, кто её носит. Они признают железо, выделывают его камнями и делают из него крючки для ловли рыбы… Они знают зерновые, и в частности ячмень, но не дошли до мысли печь хлеб, делают муку и едят ее с мясом и маслом. Употребляют в пищу финики, зеленые кокосы и сок драконового дерева. Люди этого острова считают большим злом убивать животных и сдирать с них шкуры. И когда к ним попало несколько христиан, те потешались, обучив островитян обдиранию шкур. Но с теми островитянами не желал потом знаться никто на острове, и женщины не шли к ним, и мужчины не ели вместе с ними. Женщины отказывались кормить грудью их детей, и многие дети выросли, пася овец».
О жителях острова Гомера: «Люди там дерутся маленькими палками, концы которых заострены и обожжены. Они совершенно ничем не прикрыты, и это их нисколько не смущает. Одежду они называют мешками, в которые прячут людей. Питаются молоком, мясом, корнями тростника (речь идет не о тростнике, а об одной из разновидностей папоротника. — Авт.). Едят они и вещи грязные и противные — крыс, блох, вшей. У них нет домов, а живут они в пещерах. Женщины у них общие, и когда жители ходят в гости друг к другу, то часто в знак расположения предлагают своих жен. Власть у них наследуют не сыновья, а племянники, дети сестер. Большую часть времени они проходят в песнях и танцах, и пускаются на все уловки, лишь бы не работать. Они отдаются целиком разврату, ибо не получили ни малейшего воспитания…
О Тенерифе (Адском острове): «Лучшую жизнь я нашел на Адском острове, так как там в изобилии имеются зерно и овощи, едят они овец, баранов и свиней и одеты в их шкуры. Домов у них нет, и только гроты и пещеры служат им убежищем. Они бьются копьями из древесины сосны, сделанными в виде огромных дротиков, очень острых, высушенных, с обожженным концом. Они образуют 8–9 групп, и у каждой свой король, которого они должны всегда иметь подле себя, даже если он мертв, до тех пор, пока живой не унаследует власть. А мертвого они во исполнение жестокого обычая несут на вершину вулкана и бросают вниз».
Об острове Пальме: «У них нет ни зерна, ни овощей, зато в изобилии имеются бараны и молоко, а также травы — этим они и питаются. Дикий народ, они не признают Бога и его законов. Они воюют копьями, как на Тенерифе, с той только разницей, что на Тенерифе копья обожжены, а у жителей Пальмы с наконечниками в виде рога. Рыбы у них нет, и её не едят. Всего их около 500 человек, и удивительно, что, будучи сталь малочисленными, они не были покорены ни разу…
Дополнить сведения Зурары может его современник, венецианский путешественник Альвиде да Моста, или Када-мосто, который много времени — с 1455 по 1475 год — провёл на западноафриканском побережье и вместе с португальцами участвовал в открытии островов Зеленого мыса.
«Четыре из семи островов населены христианами, остальные — идолопоклонниками. Их основная пища — ячмень, хлеб, мясо и козье молоко. Большое количество травы орсель вывозится в Кадис… Народ четырёх христианских островов говорит на разных языках и с трудом понимает друг друга. Живут в поселках. Три острова язычников более плотно населены, на Тенерифе — 15 тысяч человек. Острова гористы и не приспособлены для сельского хозяйства. Из одежды у них только повязки из козьих шкур. Они натирают тело смесью козьего сала с соком трав, это сушит и спасает от холода. Эти канарцы прекрасно сложены, они прыгают со скалы на скалу, как козы, мечут камни. Это самая ловкая раса в мире. И мужчины и женщины мажутся травяными настоями зеленого, красного, желтого цвета, считая каждый цвет по-особому священным. У них нет веры в нашем понимании, а есть поклонение Солнцу — Алио и другим планетам, а также идолам. Каждый из них может иметь любое количество жен, а если меня спросят, как я это узнал, то могу назвать тех матросов, которые попали на острова и все видели».
Перу Леонардо Торриани, итальянского хрониста конца XVI века, принадлежит самое полное и достоверное описание жизни населения Канарских островов в XV–XVI веках, то есть в эпоху, когда о коренном населении архипелага еще можно было говорить в настоящем времени. Торриани был настоящим историком, придирчиво отбиравшим достоверные факты и отметавшим фальшь, нередко очень соблазнительную. Очень подробно останавливается хронист на истории открытия островов и происхождении их названий.
«Полагаю, что на Лансароте пришли люди из Аравии, так как у них много арабских слов. Остров был поделен на две части, и у каждой свой правитель, именовался он ко времени прихода Бетанкура Тегузе. У них были дома, но значительная часть обитала в пешерах, одевались они в овечьи и козьи шкуры, закрепляя по одной шкуре спереди й сзади, а вместо ботинок использовали дубленые шкуры, называя их «махос». Браки у них не возбраняются в любых количествах, исключая только родных братьев и сестер (в других хрониках упоминаются браки между братьями и сестрами. — Авт.). В пищу употребляли ячмень, козье и овечье мясо, масло и молоко. Они почитали божество в человечьем облике, но где он находится, не знали. Говорят, в одном храме был его идол. Сюда они входили, как, в лабиринт, с жертвоприношения — маслом и молоком. Некоторые думают, что у них были другие божества, но об этом мне неизвестно. Когда они умирали, их относили в темные пещеры и готовили ложе из козьих шкур. Вот и все, что об этом известно».
Об острове Фуэртевентура:
«До захвата жители этого острова в языке, строительстве, почитании богов и вопросах чести очень походили на лансаротцев, поэтому некоторые думают, что происхождение у них общее: одевались они в овечьи шкуры, сшивая их нитками из кишок овец на манер струн. В качестве игл использовали острые кости и колючки, обращаясь с ними с превеликим искусством. Они строили низкие дома с помощью сухой кладки и узкие улочки, так что два человека с трудом расходились. Их божество было из камня и имело человеческий образ, но кто это — не ясно. Жители до прихода испанцев были рослые и сильные, среди них имелись великаны. Останки одного есть в пещере Махай — 22 шага в длину!
Кроме камней и палок, не было у этих варваров никакого оружия. Они устраивали ими поединки, и смельчаки именовались у них «алтиха». Они были хорошими пловцами и рыбачили, рыб били палкой. У них не было огня, и я очень удивлён этим. Они так и не научились добывать его в дальнейшем с помощью дерева и камня. Однако мясо они жарили на солнце так, что оно было мягким, будто жареное.
К моменту, когда Фуэртевентура был захвачен, островом управляли два короля и две главенствующие женщины. Одну звани Тамонанте. Она ведала делами правосудия, разрешала споры между знатью. Другую звали Табиабин. Она обладала даром предсказания, и ее считали богиней. Она руководила церемониями и часто выступала как жрица.
У варваров был обычай: того, кто убил человека не случайно, а преднамеренно, не войдя через дверь, а перепрыгнув через забор, наказывали так. Его вели на берег моря, клали на землю, подкладывали под голову плоский камень, и палач бил его по лбу другим камнем, пока тот не умирал; родственники виновного считались потом предателями.
Если же кто-то убивал знатного человека, того не убивали, а хватали самого близкого человека — жену или сына, друга или родственника — и убивали тем же способом, веря, что лучшее наказание для человека — видеть смерть его близкого».