Загадки истории. Франкская империя Карла Великого
Шрифт:
Как видим, античная цивилизация проникала в варварскую среду изнутри, приобщая представителей варварской знати к своим культурным нормам, прививая им свои вкусы, пусть даже в существенно упрощенном, огрубленном и преимущественно материальном виде. О проникновении римской культуры в варварское общество, прежде всего в среду знати, свидетельствует также находившаяся среди погребального инвентаря захоронения Хильдерика золотая крестообразная фибула, которая в стремительно христианизирующейся империи свидетельствовала о высоком официальном положении того, кто застегивал ею свой пышный плащ, расшитый, в случае этого франкского короля, мириадами драгоценных пчел. Наконец, само место погребения вождя было избрано франками под влиянием римских традиций: оно располагалось за городской чертой, неподалеку от ведущей в город дороги.
Все перечисленное означает, что несмотря на успехи франков, римлянам еще удавалось некоторое время удерживать ускользавшую из их рук власть над Галлией. В немалой степени этому способствовала историческая
В это время, как мы уже видели на примере Хлотаря, франки все более перенимают римские обычаи, сохраняя, впрочем, характерный варварский быт и облик. Сидоний Аполлинарий так описывал франков в 458 г. в панегирике императору Флавию Юлию Валерию Майориану (457–461): «С макушки их рыжеватые волосы падают на лоб, а обнаженный затылок сияет, потеряв свой покров. У них светлые глаза серо-голубого оттенка. Они чисто выбриты и вместо бороды носят редкие усы, за которыми прилежно ухаживают, расчесывая их гребнем. Тесная одежда облегает стройное тело мужчин; одежда высоко подобрана, настолько, что видны колени, широкий пояс охватывает их узкую талию. Они развлекаются тем, что бросают двулезвенные топоры на большое расстояние, заранее предрекая, где они упадут, размахивают своими щитами, прыжками опережают брошенные ими копья, чтобы таким образом первыми достигнуть врага. Их любовь к войне возникает уже в юном возрасте. Если они оказываются побежденными в результате превосходящих сил врага или неблагоприятной местности, то падают жертвой смерти, а не страха. Пока они не побеждены, они стоят непоколебимо, и их мужество длится едва ли не дольше, чем их жизнь».
Столь положительное описание франков не должно вводить в заблуждение. Для римлян они все равно оставались невежественными грубыми варварами-дикарями. Тот же Сидоний Аполлинарий называет их в предисловии к своим стихам чудовищами (monstra), Сальвиан из Массилии, относившийся к германцам в целом позитивно, называет франков лживыми и вероломными, а авторы панегириков императорам IV в. в первую очередь всегда отмечали необузданную дикость этого германского племени. Автор второй половины VI – первой трети VII вв. Исидор Севильский или, как его еще называли, Исидор Младший Гиспальский (ок. 560–636), перечисляя в своем произведении «Пространная хроника» (Chronicamaiora) свойства разных народов и их недостатки, главной особенностью франков называет именно дикость. Стоит привести более пространную цитату из этого перечня, чтобы понять, с какими другими недостатками иных народов соседствовала дикость франков в представлении Исидора: «1. Зависть иудеев. 2. Неверность персов. 3. Лукавство египтян. 4. Хитрость греков. 5. Раболепие сарацин. 6. Легкомысленность халдеев. 7. Непостоянство африканцев. 8. Обжорство галлов. 9. Пустое тщеславие лангобардов. 10. Жестокость гуннов. 11. Нечистота свевов. 12. Дикость франков (выделено автором). 13. Глупость саксов. [13а. Тупость баваров]. 14. Изнеженность гасконов. 15. Сладострастие скоттов. 16. Пьянство испанцев. 17. Суровость пиктов. [17а. Сладострастие свевов]. 18. Злоба британцев. 19. Нечистота славян. [19а. Алчность норманнов]».
Впрочем, позднеантичные – раннесредневековые авторы отдавали должное мужественным, пусть и по-варварски грубым вкусам франков. Все тот же Сидоний Аполлинарий оценил по достоинству выбор знати дорогой парадной одежды и оружия. В написанном в 469 г. письме поэт так описывает пышные одеяния и многолюдную свиту сына франкского вождя Сигисмера, прибывшего к бургундскому королю, его будущему тестю, в его дворец в Лионе: «Впереди него шла лошадь в праздничной сбруе; другие лошади, нагруженные блестящими драгоценностями, шли впереди него и за ним. Но прекраснейшим зрелищем являлся сам молодой принц, выступивший среди своих слуг в багряном плаще и сияющей золотом белой шелковой тунике, причем его тщательно расчесанные волосы, его розовые щеки и белая кожа соответствовали краскам богатого одеяния. Что же касается reguli и свиты, его сопровождавших, то они способны нагнать страх даже в мирное время. Их ноги покрыты до щиколоток шнуровкой обуви из меха; колени, икры и бедра обнажены; на них тесно прилегающая пестрая одежда; высоко подобранная, она едва достигает голых
Заслуживает внимания также цитата из более позднего источника – раздел «Как следует приспосабливаться к светловолосым народам, таким, как франки, лангобарды и другие с подобным образом жизни» из византийского полемологического трактата рубежа VI–VII вв. «Стратегикон», авторство которого приписывают византийскому императору Маврикию (582–602): «Светловолосые народы, ставящие свободу превыше всего, отважны и неустрашимы в войнах, отличаются смелостью и стремительностью; проявление страха и даже малейшее отступление они считают позором и охотно предпочитают этому смерть. Они решительно вступают в рукопашную схватку и верхом, и в пешем строю; если они, как это случается, оказываются в затруднительном положении в конных сражениях, то по условному знаку они сходят с лошадей и встают в пеший строй, не уклоняясь от боя даже будучи в меньшинстве против кавалеристов. Вооружены они щитами, копьями и короткими мечами, которые носят за спиной. Предпочитают сражение в пешем строю и стремительные нападения.
В сражениях, как конных, так и пеших, они выстраиваются не в каком-то определенном количестве и порядке, то есть по мирам и мерам, но по племенам, по родственным и дружеским связям другу с другом, поэтому если их близкие погибают в сражении, то чтобы за них отомстить, они часто подвергают себя опасности. В сражениях фронт своего боевого порядка они выравнивают и смыкают. Атаки, как конные, так и пешие, они производят стремительно и неудержимо, как будто бы они являются единственными из всех, не ведающих страха. Проявляют непослушание по отношению к своим предводителям, всякие необходимые и нужные военные хитрости и меры безопасности считают бесполезными, игнорируют правильный боевой порядок, в особенности кавалерийский. Поскольку они корыстолюбивы, то их легко подкупить.
Им губительны лишения и невзгоды: насколько смелы и отважны их души, настолько же чувствительны и изнежены их тела, не способные легко переносить страдание. Кроме того, им в тягость жара, холод, дождь, нехватка съестных припасов, особенно вина, затягивание сражения. Во время конного сражения им невыгодна местность труднопроходимая и лесистая. На фланги и тыл их боевого порядка совершить нападение несложно, потому что они недостаточно заботятся о патрулях и других мерах безопасности. Их легко разбить, обратившись в притворное бегство, а затем внезапно вновь обратившись против них. Часто им приносят вред ночные нападения силами токсотов, поскольку они размещаются лагерем неупорядоченно.
Итак, в войнах с ними в первую очередь не следует стремиться к генеральным сражениям, особенно на начальных этапах, но соблюдая строгий порядок, нападать из засад, действовать против них больше обманом и хитростью, медлить и затягивать время, притворно вступать с ними в переговоры, чтобы их отвага и рвение ослабли либо из-за недостатка съестных припасов, либо из-за неудобств, вызванных жарой или холодом. Это может также произойти, если расположить войско на неукрепленной и труднопроходимой местности, где в соответствии с ее характером враги, вооруженные копьями, не смогут действовать успешно. Если же наступит время выстроить боевой строй для сражения, нужно расположить его так, как изложено в книге о боевых построениях». Учитывая некоторые, не особо существенные в контексте данного труда оговорки, приведенный пространный текст «Стратегикона Маврикия» вполне приложим к характеристике франкского войска и военной тактики франков и во второй половине V – начале VI вв.
Решающим событием, позволившим франкам сломать во второй половине V в. инерцию исторической традиции и выступить против римского правителя Сиагрия в Галлии, оспорив его права на верховную власть в регионе, стало падение Западной Римской империи в 476 г. После этого события, когда варварский вождь на римской службе Одоакр сместил последнего западноримского императора Ромула Августула и отослал императорские инсигнии в Константинополь, центр некогда единого Римского государства окончательно сместился на Восток. Сиагрий попытался найти поддержку в новой императорской столице Константинополе, желая получить от византийского императора подтверждение своих властных полномочий на владение «западом». Когда же Восточная Римская империя проигнорировала его обращение, оставив его без ответа, легитимность власти Сиагрия была скомпрометирована, что и позволило франкам расторгнуть договор и прекратить выполнение обязанностей федератов. Сделал это пришедший к тому времени к власти сын короля Хильдерика и королевы Базины Хлодвиг (481/482–511), которого все франкские источники согласно называют «великим и могучим воином» (Григорий Турский), «который, подобно льву, был сильнейшим из королей» («Хроника» Фредегара), «стремительным и прекрасным» («Салическая правда»), «знаменитым и отважным» («Книга истории франков»). Впрочем, поначалу Хлодвиг был не единовластным правителем салических франков, и параллельно с ним правили не менее трех франкских королей.