Загадки поля Куликова (др. изд.)
Шрифт:
С дядей Кейстутом у Ягайло тоже отношения были не лучшие. Когда Ольгерд завещал власть в Вильне Ягайло, Кейстут согласился признать племянника великим князем. Но старый договор с Кейстута с Ольгердом же никто не аннулировал. Это означало, что теперь Ягайло должен будет советоваться с дядей, прежде чем принимать решения, касающиеся всего великого княжества.
Но молодого Ягайло такое распределение ролей явно не устраивало, и его отношения с дядей начали обостряться. Летописи говорят, что тут роль катализатора сыграл некий Воидил. Супрасльская летопись сообщает, что это был холоп, которого Ольгерд возвысил до правителя города Лида. Через два года после смерти Ольгерда, пишет летописец, Ягайло выдал за Воидила свою сестру Марию. Если Ольгерд умер в 1377-м, то это будет 1379 г.
Все летописи размещают сообщение об убийстве Кейстута после осады Полоцка Скригайло. Соответственно, это тоже получается 1381–1382 гг. Но вражда-то, как четко указано, началась еще после женитьбы Воидила на Марии. Стало быть, в 1380 г. Ягайло на помощь трокских Гедиминовичей рассчитывать не мог. А это Западная Аукштайтия и Жемайтия, большая часть собственно литовских земель.
И что же получается? На что мог рассчитывать Ягайло, отправляясь в поход на помощь Мамаю? Только на Восточную Аукштайтию и Витебское княжество, родовые земли. Не густо. Ну, между прочим, русские летописи и не сообщают, что к Ягайло в его походе кто-то из других литовских князей примкнул. Чем, кстати, эта информация резко отличается от предшествовавших сообщений о походах Ольгерда, в которых всегда еще кто-нибудь из родственников участвует.
Заступить на охрану границы…
Да и вообще, мог ли Ягайло выступать как союзник Мамая? Доказательств этому у нас, кроме обвинений, выдвинутых в поздних произведениях Куликовского цикла (напомним, ранние ничего о литовцах, как союзниках татар, не знали), нет. Западнорусские летописи в этом месте просто передают Летописную повесть или Сказание.
Впрочем, насчет «просто передают» — это я немножко погорячился. Вот у автора «Хроники литовской и жмудской», когда он стал писать об этом периоде, в руках оказалось Сказание о Мамаевом побоище в Киприановской редакции. Ну, он увидел, что в ней Ольгерд действует. Что человеку делать оставалось? Только разместить информацию пораньше. И оказалась она у него под 1373 г.! А под 1380-м у него ничего такого нет. Кстати, в Хронике Быховца, к примеру, вообще никаких событий, связанных с участием Литвы в Куликовской битве, нет. Вот про сговор с немцами против Кейстута и про междоусобицу она подробно рассказывает…
Зададимся вопросом: а психологически для литовцев оказаться в союзе с татарами против русских — это как, нормально? Кто правил Великим княжеством Литовским? Ведь это люди, как минимум наполовину русские. Ведь аукштайтские князья жен себе брали преимущественно в северских княжествах и Твери. А начиная с Гедимина княжат принято было крестить по православному обряду. Из семи сыновей Гедимина крещеных пять: Ольгерд (Андрей, либо, по другой версии, Александр), Наримант (Глеб), Явнут (Иван), Корибут (Михаил) и Любарт (Дмитрий). В следующем поколении литовских князей, по-моему, были крещеными уже все. Исключение составлял, похоже, только сын стойкого язычника Кейстута Гедиминовича Трокского Витовт. Который, судя по его жизни, не верил ни в Бога ни в черта и менял веру каждый раз, когда это сулило политическую выгоду. Вот Ольгерд, похоже, религии отводил значительное место в государственных делах. Не зря же он так старательно стремился заполучить отдельного митрополита на западнорусские епископства.
Как результат, великий литовский князь Ягайло был православным (в крещении — Яков) и на три четверти тверяком. Поскольку матерью Ольгерда была княжна Мария Тверская, а его собственной родительницей — Ульяна Тверская, сестра Михаила Александровича, правившего в этот момент в Твери.
Двадцать пять лет назад я по молодости лет думал, что Ягайло нужен был поход на Москву, чтобы удержать власть над Западной Русью. Раз братья сбежали к Дмитрию Московскому, надо его разбить, чтобы он не вздумал помочь им вернуться, и тем самым не присоединил бы Полоцкое и Трубческое княжества к Москве. А поскольку собственных сил явно не хватит, надо искать сильного союзника. То есть — Мамая.
Как вижу, многие историки и до сих пор так считают. Но если задуматься… Результатом похода московских войск на Трубчевск в 1379 г. было все же не его присоединение к Москве, а отъезд на московскую службу Дмитрия Ольгердовича. И Андрей из Полоцка вынужден был бежать тоже. Так что земли к Москве не стремились, только князья туда перебегали. Главная угроза для власти Ягайло таилась внутри страны, и это был Кейстут. В этих условиях двинуться за пределы Литвы… Вполне можно было вернуться и застать в Виленском замке другого.
А вот договор с Олегом Рязанским в этих условиях заключить было вполне разумно. И это явно было сделано. По крайней мере, в договоре Дмитрия Московского и Олега Рязанского, заключенном в 1381 г., Олег обязуется от какого-то соглашения с Литвой отказаться и дальше действовать заодно с Москвой {221} .
Но о чем был договор Рязани с Ягайло? По действиям сторон скорее похоже, что о соблюдении нейтралитета в конфликте между Москвой и Ордой. Если бы Ягайло шел на помощь Мамаю, ему никто не мешал бы напасть на возвращавшееся с поля боя русское войско, ослабленное огромными, как утверждают летописцы, потерями. Даже если эти потери были и не так велики, все равно грешно бы было не использовать момент и хотя бы пощипать противника. Иначе зачем вообще на битву ходить?
Между тем Пространная летописная повесть сообщает, что «слышавъ Ягайло Олгердовичъ и вся сила его, яко князю великому съ Мамаемъ бой былъ, и князь великiй одоле, а Мамай побеже — и безъ всякого пожданиа литва съ Ягайломъ побегошя назадъ съ многою скоростию, никимъ же гоними. Не видеша тогда князя великаго, ни ратии его, ни оружиа его, токмо имени его литва бояхутся и трепетаху».
Странно это! И заставляет думать: а был ли вообще поход литовцев на соединение с Мамаем? Что достаточно реально и разумно — так это послать войска (самому при этом даже идти не обязательно) к границе, чтобы проконтролировать ситуацию. Кто бы там не оказался победителем, в запальчивости он вполне может и на литовскую территорию забраться. Если верить немецким хроникам, русские так и сделали. Вот тут литовские дружины, видимо, им и прочистили мозги.
А уж насчет союза с Мамаем — это русские летописцы выдумали, скорее всего, после стояния на Угре в 1480 г., когда польско-литовский король Казимир союзничал с ханом Большой Орды Ахматом.
Без вины виноватый
У Олега Рязанского вообще особого выбора не было. Его княжество оказалось зажато между Москвой и Ордой. Причем Ордой именно Мамаевой, причерноморской. С точки зрения серьезности угрозы Орда была существеннее. От москвичей Рязань поражения терпела, но и обратное случалось. Татар же удавалось бить только тогда, когда это были самовольные грабительские отряды. Самая большая победа — разгром в 1365 г. Тагая, попытавшегося после развала Орды на несколько практически независимых улусов утвердиться в мордовских землях.
Сын неизвестного отца
Олег (Александр) Иванович (перед смертью принявший, кстати, имя Яков, так же как звали в крещении Ягайло) — самый, пожалуй, значительный из рязанских князей. Не зря после смерти он был объявлен местным святым.
Чей сын он был — до сих пор однозначно не установлено. Версии три: Ивана Коротопола, Ивана Александровича, сына пронского князя Александра Михайловича, этим самым Коротополом убитого в 1340 г., или Ивана Александровича, двоюродного брата Ивана Коротопола.