Загадочная экспедиция
Шрифт:
Целые плиты айсбергов! А также нормальные льдины! В этом месте надо объяснить различия между этими двумя понятиями. Почти все знают о страшнейшей катастрофе, когда в 1912 году гигантский пассажирский лайнер «Титаник» за несколько минут ушел под воду. Тогда корабль в тумане столкнулся с айсбергом и почти на полную длину пробил себе борт. Это произошло в Северной Атлантике. С тех пор были предприняты специальные меры безопасности. Специальные патрульные корабли контролируют процесс появления айсбергов в на судоходных маршрутах и предостерегают по радио проходящие мимо судна.
Откуда появляются эти опасные визитеры? По большей части из Гренландии. При длине в 2,5 тысяч километров и ширине в 800 километров Гренландия является
Нечто аналогичное происходит и в Антарктиде. Различие состоит в том, что южный континент вдвое длиннее Гренландии и в пять раз шире этого атлантического острова. Эта часть света настолько же большая, как и Европа. И эта огромная область полностью покрыта толстым льдом. Уровень льда увеличивается с каждым снегопадом, с каждой зимой, а потому льды под своим весом сползают в море. Однако в Антарктиде айсберги многократно больше, нежели льдины, откалывающиеся от Гренландии.
Отдельные из ледников не отрываются от суши, а продолжают расти во все стороны, как некое ледяное продолжение Антарктиды, в некоторых случаях уходя на сотню километров в море. Эти высоченные льды после отрыва и ухода в море в большинстве случаев являются плитами, имеющими в длину несколько километров. Однако мы видели плиты, чья длина составляла около 25 километров. Самая длинная из айсберговых плит, которая была измерена к настоящему времени, имела в длину более 70 километров. Данные плиты, как правило, возвышаются над уровнем воды на 20–50 метров.
Как в Антарктике, так и в Арктике эти айсберги были образованы на суше выпавшим снегом, градом и т. д. Кроме этого надо учитывать замерзшую морскую воду. Зимой при спокойной погоде поверхность моря покрывается льдом, который при шторме может быть разломлен на отдельные льдины, которые могут менять направление своего движения в зависимости от ветра. Эти нагромождения дрейфующих льдов, которые можно в изобилии наблюдать в Северном Ледовитом океане, ограничены в своем движении побережьем суши или островами. Они внушают ужас хотя бы потому, что могут нагромождаться при движении друг на друга. В Антарктике ситуация является несколько иной. Здесь имеется достаточное пространство. Дрейфующие льды может уносить в три океана: Тихий, Атлантический и Индийский. Толщина этих льдин в целом едва ли превышает 3–4 метра, и они возвышаются над водой самое большее на 40–50 сантиметров. Они нагромождаются друг на друга только в случае крупных ледяных заторов, а поэтому могут быть неподвижными, по крайней мере, если их не прорвали сползающие айсберги или паковые льды. В большинстве своем ледяной покров моря может быть настолько большим, что он может поворачиваться и даже
К слову о блинчиках и пончиках! Мне вспоминается «идеальное» меню, которое вчера придумал Брунс. Пребывая в радости от постоянно увеличивающейся площади немецкой Антарктиды, что находило выражение в неуклонно растущем количестве нулей, написанных рукой Ричера, мы фантазировали о том, как в Гамбурге нас будут встречать вожди, министры и представители органов власти. Нам пожмут руки, по-дружески похлопают по плечу, после чего наградят множеством орденов и медалей. Букетов цветов будет настолько много, что мы даже жмурились от удовольствия. После этого последует торжественный ужин. Его меню будет выглядеть так:
— белужья малосольная икра на поджаристом тосте с маслом;
— черепаховый суп по рецепту князя Пюклера;
— морские рулетики от Богране;
— фаршированное оленье филе «По-весеннему»;
— «Тулузский дом у пруда» с нежнейшей начинкой;
— пулярка с трюфелями;
— консервированные персики с лепестками роз;
— салат, приправленный мускатным вином и молочными сливками;
— мороженое «Виктория»;
— небольшой десерт в сахарной корзинке;
— сырное ассорти;
— фрукты;
— кофе «Мокко».
А после всего этого нам предложат кубинские сигары. Напитки должны были подаваться по особой карте.
Одному только Богу известно, откуда Брунс знал о существовании всех этих яств и деликатесов. Как правило, такие сны наяву начинали приходить только во время жутчайшего голода. Однако наше продовольственное снабжение было отличным, а потому опасаться, что Брунс голодал, не приходилось. Может быть, это была легкая разновидность полярного бреда?
Последующие дни были просто ужасными! Мы должны были всего лишь ожидать. Уже позавчера Регула обратил наше внимание на то, что божества стихий отвернулись от нас и забрали с собой ясную погоду и солнечный свет. Так и произошло на самом деле. Давление упало, стал дуть резкий восточный ветер, и толстые облака заволокли собой все небо. Впрочем, первые сутки непогоды после трех дней усиленных полетов над Антарктикой воспринимались как вынужденная передышка, которую можно было использовать для отдыха.
При всем том днем возрастает общая нервозность, все вглядываются в небо. Во время обеда на Регулу бросают безмолвные, но выразительные вопросительные взгляды.
Он в ответ лишь удрученно качает головой. Но пока отдых еще никому не надоел. Есть еще надежды, что к концу недели погода наладится и можно будет вновь возобновить полеты!
Однако все последующие метеорологические прогнозы еще хуже предыдущих. Находящийся тысячей миль восточнее китобой «Унитас» сообщает, что у них по-прежнему дует восточный ветер, скорость которого составляет семь баллов. А это значит, что небольшие волнения в наших широтах — всего лишь предвестники настоящей непогоды.
— А я думаю, что все будет нормально, — произносит кто-то.
— Как бы не так! Думает он! Пусть лошадь думает — у нее голова значительно больше!
Поскольку все наши размышления являются гаданием на кофейной гуще, то мы предпочитаем петь. Гбурек, как специалист по геомагнитным замерам, остался совершенно без работы. Мы видим, что он решил прославиться своим пением. При этом мы сидим внизу в общем помещении. Паульсен играет на гармошке, кто-то — на скрипке, а еще кто-то взял в руки цитру. Однако это уединение продолжается недолго. Привлеченные необычными звуками, прислушиваясь, к нам приходят еще несколько человек. Они набираются мужества и присоединяются к пению. В конце концов хор состоял уже из тридцати человек. Коренным номером было исполнение песни про князя: «Ты — возлю… ты — возлю… Ты — возлюбленный князь земель… Мы подходим к тебе… Мы подходим к тебе…»