Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

Синюков Борис Прокопьевич

Еще надо сказать об одной черте. Это о главе дома. Глава дома – это тоже шах, но только очень уж маленький, еле видный со стороны. Несмотря на это он полновластный шах в пределах своего двора, такой же точно, как и настоящий шах, и даже шах–ин–шах. С русским «хозяином» его не надо путать, ибо русский хозяин только в книжках, да у историков – хозяин, а в действительности он не хозяин, а простой нахлебник у женщины и раб у помещика. О таком же рабстве как в России, например, в Турции не слышно. Уважение к старикам и предводителям кланов тоже надо отметить. Какой–нибудь айятолла может много себе позволить. Вот теперь, кажется все, так что перехожу к следующей группе народов.

Среднеазиатский синкретизм

Носы, глаза и усы азербайджанцев. Узбеки резко отличаются от всех других народов Средней Азии. Киргизы и узбеки. Узбеки очень многое видели, киргизы – мало. Узбеки похожи на иракцев по образу жизни. Киргизы не любят спускаться с гор и приобщаться к другой жизни. Таджики живут на малом проходном дворе. Туркмены почти неотличимы

от иранцев. Мусульманский экстремизм, выросший из синкретизма. Источник экстремизма.

Среднеазиатские народы я сперва хотел рассмотреть совместно с алтайскими народами, ибо ученые рассматривают их как Алтайскую семью народов, включая сюда и азербайджанцев с Кавказа. Потом раздумал, когда сравнил между делом в уме азербайджанский разрез глаз и нос с такими же деталями лица алтайцев. Я по этим параметрам отнес бы азербайджанцев все же к кавказской семье, вдобавок к привычке их носить усы и считать их главным мужским достоинством и честью. Поэтому буду рассматривать среднеазиатов отдельно.

Все эти народы горные и только одни узбеки в основном равнинные, во многом земледельческие и торговые. Вот с них и начну. Когда я в Киргизии сказал, что киргизы на базаре что–то дорого продают яблоки с Иссык–Куля в Бишкеке, услышавший это киргиз до того обиделся, что прочитал мне лекцию, главный смысл которой состоял в том, что я оскорбил киргизов подозрением, что они могут что–то продавать на базаре. Ни один киргиз не пойдет продавать что–нибудь на базар, это очень стыдно и недостойно киргиза. На базаре на 90 процентов могут оказаться только узбеки, хотя и в Бишкеке, а не в Ташкенте, и на 10 процентов – продавцы других среднеазиатских наций, но ни одного киргиза не найдешь за прилавком. Вот те на, подумал я, и запомнил. Узбеки – врожденные земледельцы, такие же, как и в Месопотамии, живущие на открытом пространстве. И я думаю, с теми же врожденными последствиями. И каких только не было здесь завоевателей, начиная с Тамерлана? Поэтому их эмиры, спрятавшись за стены, вели себя точно так же, как и месопотамские саддамы: свез к себе урожай за стену, а народ – живи, как знаешь. И страна довольно большая, примерно такая же, как и Месопотамия. Поэтому узбеки здорово научились выживать, когда все отберут – торгуют, перепродают, но страха перед эмиром не потеряли. А куда спрячешься? Кругом равнина, без единого дерева, не считая саксаула и персиковых почти кустов, а арыки перепрыгнуть можно.

Киргизы своей самобытностью очень похожи на алтайские народы, но только живут гораздо выше, в заснеженных горах и они бы никому не потребовались никогда ни сами, ни их земли, не будь в их горах каких–либо ископаемых, нужных жадным народам, и не будь у них насильно посаженный русскими партийный секретарь или президент. Теперь этот президент печется о своих ископаемых и о своей территории, чтобы у него их не отобрали, а народу, собственно, на все это плевать. Ну, приедут какие–нибудь люди и построят в их горах какую–нибудь электростанцию как в Таджикистане, построят какой–нибудь завод, на который приедут работать какие–то посторонние люди, ну и что? Да ничего. Кто побойчее устроятся на эту электростанцию и завод, но таких будет мало. Остальные же переедут в другие ущелья, на склоны других гор, или повыше на этих же горах, где строить пока никто ничего не собирается, и будут жить дальше. Места в горах много, а киргизов из–за суровых условий жизни не так много. И это тоже не испуганный народ, они просто боятся городской жизни, в горах они никого не боятся и там у них очень строгие правила жизни, а торговать грешно и стыдно. У них есть чинопочитание по тому принципу, что чья борода седее, тот и достоин большего почитания. Это тоже синдром геронтократии, но никак не «его королевского высочества».

Таджики, которых не отличишь от горных афганцев, точно такие же народы, как и алтайцы с киргизами. Единственное отличие в том, что они живут на малом проходном дворе, ответвляющемся неподалеку от большого проходного двора, в Индию. И это наложило на них свой отпечаток. Больших князей у них не особенно много, но малые есть и строго держат как свой народ, так и границы. Религия у них в подчинении у князей, как и у иранцев, поэтому народы эти надо назвать полуиспуганными. Князей своих они боятся, но и за землю свою дерутся очень отчаянно, не в угоду князю, а потому, что через них очень много всегда таскалось чужестранцев, и многие из них желали тут остановиться и покомандовать. Ни у кого это не вышло, потому русским генеральным секретарям и полководцам надо было прежде почитать историю, а потом идти «освобождать» их от какого–то, совсем им непонятного, «ига».

Туркменов, которые, на мой взгляд, ничем не отличаются от иранцев, и сквозь которых тоже был древний путь в Иран, по которому и ходили к нам на Волгу Ибн–Даста и Ибн–Фадлан, тоже надо отнести к полуиспуганным народам, по той же причине, что и афгано–таджиков.

Не очень много я накопал знаний об этих народах. Горцы раньше всех создали семьи, роднятся близко, так как живут в разных ущельях и автострад нет, а зимой они вообще друг от друга отрезаны. Киргизы в отличие от афганцев, тоже живущих на малом проходном дворе, любят мир, потому что к ним никто не приходил воевать, а воевать между собой мешает отсутствие средств сообщения. У киргизов не развит вождизм. Поэтому они весьма спокойно относятся к своему президенту, зная, что это далекое существо никак не может оказать повседневное влияние на их жизнь.

Ему даже налоги собрать с них трудно, он не знает просто, где живут его подданные, за исключением озера Иссык–Куль, куда русские провели дорогу. А на этом озере давно уже киргизов мало, там узбеков и русских полно. В столице же их – бывшем городе Фрунзе, вообще киргизов почти нет, им там делать нечего. Собственно, так же как и в бывшей казахской столице, городе Алма–Ате, в которой казахов в конце 80 – х жило всего 16 процентов, остальные – черт знает кто. Мне они очень напоминают алтайцев, хакасов и шорцев. Матриархат у них может быть и был, такой как у австралийцев, но он мирно перешел в патриархат, и не потому, что они сами так захотели, а потому, что царские губернаторы и советские бонзы завели правило при выдаче паспортов: вписывать туда фамилию отца и его же отчество. Знаменитый же киргизский писатель Айтматов больше любит писать не о киргизах, а о русских, а жить предпочитает вообще в Западной Европе. Так что у него о киргизах не узнаешь.

В принципе, таджики и афганцы – это сбор родственных племен, живших под властью, каждое – своего эмира или как там он у них назывался? Разделиться же на разные государства их заставили другие: англичане и русские. Когда они пожили так лет двести, то опять объединиться уже не могли, менталитеты разошлись как разведенные ножницы. Да и цари собственные появились в каждом из осколков, а цари, как известно, никогда не пожелают переходить в простой народ. Сами воевать они никуда не ходят, зато и к чужим народам, ходившим через них в Индию и обратно и пожелавшим у них остаться и покомандовать, они относятся весьма негативно и радикально – убивают. Поэтому их сроду никто не мог завоевать и куда–нибудь присоединить. Но русским царям этого никогда не понять, почему и война афганская случилась, и уже не первая. Жизнь у них суровая, они к ней привыкли и особо задумываться не хотят. Это потому, что у них никогда не было одного шах–ин–шаха, а отдельные шахи не могли создать крупное мировоззрение. Союзом племен их тоже не назовешь, потому что нет такого союза. Каждое племя живет само по себе и другим жить не мешает. Они все вместе конфликтуют только с нехорошими пришельцами. Современное жесткое мусульманство им привнесли, и теперь на его основе кто–то хочет создать там государство. Я не особенно допытываюсь кто именно. Русские же настолько ослабели нынче, что практически не вмешиваются.

Надо бы немного охарактеризовать мусульманский экстремизм, о котором сегодня много говорят. На мой взгляд, этот процесс здорово напоминает первые два века христианства, описанные выше с данными из Ренана. Когда он говорил о восточном синкретизме, он же говорил о Малой Азии, где была такая мешанина религиозных взглядов, что диву даешься. Из этого синкретизма, ранее не поддающегося соединению, вырос иудаизм и христианство, но сам–то восточный синкретизм остался на месте и Ренан это сам подтвердил. Мне кажется пришло время, чтобы этот синкретизм через внедренное евреями мусульманство дал свой плод в виде этого самого искомого мусульманского экстремизма. Почему этого не произошло раньше? Сейчас объясню.

Иран был всегда сильной страной с сильной властью шах–ин–шахов и подчиняющейся им религией. В Турции было совершенно то же самое. Пакистан, по разрешению англичан отделившийся от Индии, пошел по этому же самому пути. Индия же осталась фактически разрозненной страной с тысячью отдельных государств, едва склеенных династией Ганди. Ирак или по–старому Междуречье со столицей в Вавилоне все века терпел нашествия, как я и докладывал вам выше. Но пришел, наконец, от ООН запрет на такие штуки, и народ воспрянул под руководством небезызвестного «сына» товарища Сталина – Саддама Хуссейна. Народ, привыкший к тому, что его в течение многих веков грабил каждый прохожий молодец с кривой саблей в руке, посчитал совершенно справедливым, что его отныне будет грабить только свой единственный царь с целью создания сильного государства, которого в истории этого народа никогда не было. Поэтому все пошло как по писаному.

К этому всему надо прибавить нефть, открывшую новые перспективы и свалившуюся на них как манна небесная. За нефть можно было покупать самое современное оружие. Когда в этих государствах, в мешках их эмиров оказались почти все доллары, ежегодно печатающиеся в Штатах, они о себе стали очень высокого мнения. У них даже была, так сказать, обобщающая идея – мусульманство. Беда их состояла в том, что во всех этих странах с начала веков была очень сильная царская власть, а потому и мусульманство разделилось по царям. Я об этом уже говорил выше. Составить из него единое целое было просто невозможно. Совершенно так же как посадить их всех за один стол, чтобы они добровольно выбрали себе нового шаха шахов и стали ему добровольно же подчиняться. Исходя из этого, и само мусульманство, и его экстремизм одним целым не могут быть в принципе. Конечно, за влияние в этом регионе тут же вступили в драку сверхдержавы. Одна положила за основу Иран, а другая Ирак, недаром эти страны и воевали столько лет вместо самих зачинщиков свары. Теперь они объединиться не смогут лет триста кряду, хотя и раньше надежды на это не было никакой, как я объяснил выше. Поэтому в принципе никакого ясно выраженного мусульманского объединенного экстремизма нет, и не предвидится. Просто есть лишние деньги за нефть на оружие, а если купил, что же ему лежать на полке? Но я брал на себя обязательство не особенно зацикливаться на царях, меня же интересуют только народы. Все вышеизложенное я вам и сообщил только для того, чтобы оно помогло мне с их характеристикой.