Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

Синюков Борис Прокопьевич

Причину этой странной «неприемственности» поколений я вижу в долговременном рабстве, когда детей от матерей отбирали на продажу крымским татарам, в небезызвестный город Кафу. С тех пор наши родители готовы кормить своих чад с ложечки пока сами не помрут. Но я уже говорил об этом несколько выше. Деревенских жителей нынче совсем мало, деревенских детей – тоже, а ведь деревенские дети – это наиболее самостоятельные дети, сама обстановка деревни приучает к раннему труду, а через него – к самостоятельности. В городе же дети совсем не участвуют в трудовой деятельности семьи. Папа с мамой ходят на работу, приносят деньги, дают их детям. Школа вообще приучила родителей к постоянным идиотским взносам через детей. В общем, дети постоянно просят деньги, родители дают, дети думают, что деньги растут как огурцы где–то там, далеко, на маминой и папиной работе. В результате самая мобильная, сильная, дерзкая часть населения страны исключена из общественной жизни. Институт у детей считается работой,

хотя это совсем не так. Институт это простой кредит. В двадцать два года, как попало, закончив институт, «дети» получали совсем недавно направление на работу, на которой были обязаны дать этому «ребенку» квартиру и должность. Этому «ребенку» оставалось только нарожать детей и отправить их к дедушке и бабушке.

Сегодня выпускники высших учебных заведений сильно удивляются, когда их нигде не берут на работу. Удивляться, собственно, нечему. Всего 10 лет назад коммунистические газеты ежедневно писали то про одного, то про другого американского профессора, который моет посуду в ресторане. Но так и должно быть, если данный профессор никому не нужен, как и закончивший институт, но недоучившийся, студент. Сейчас в моде всякие психологические тесты и это правильно, по ним сразу видно, насколько работает голова, диплом столько сведений не дает, хотя оценок там и больше, чем предлагается тестов. Да, некоторые студенты работают, но подавляющее большинство их сидят на папиной и маминой шее. У него до двадцати двух лет продолжается детство. Надо помнить, что знаменитый математик, если не ошибаюсь, Галуа положил начало современной алгебре и был убит в 21 год во времена очередной французской революции. Писатели в 40 лет у нас считаются «молодыми», тогда как Пушкин прожил меньше сорока, а Лермонтов только 27 лет. Молодежь у нас вовсе не инфантильна, как говорят, она нагла и безжалостна к родителям, она просто нахлебник, притом убежденный нахлебник. Не чтит она родителей по христианской заповеди. И этому немало способствовал наш коммунистический режим, который еще более усугубил древнюю боязнь родителей в государстве–работорговце за судьбу своих детей.

Бесплатное высшее образование в нашей стране – это нонсенс, в самых богатых странах такого нет. Там есть помощь нищим студентам, но только умным и старательным, кто не только «хочет» учиться, но и может. А нынче в студенты идут, чтобы не идти в армию, других причин нет за редким исключением, если не считать причиной настоятельное желание все тех же родителей, чтобы их чадо, которое вовсе само этого не хочет, имело какой–нибудь диплом в кармане. Я могу утверждать на основании моей далеко не рядовой 35–летней инженерной практики, что из людей, имеющих диплом в кармане, не более 10 процентов на самом деле инженеры.

Где мы слышим сегодня о «студенческих волнениях», если не вспоминать дореволюционных? Но сегодня даже в Африке «волнуются» студенты. Они хотят справедливости, демократии, равенства. Любая несправедливость правительств выливается в молодежные волнения. А в нашей стране так все хорошо с демократией, что студенчество отдается своему «детству» с детской же непосредственностью. Молодежь абсолютно аполитична, она смеется над политиками, пока их папы с мамами всякими правдами и неправдами зарабатывают на жизнь своим чадам. Нет, я не призываю к волнениям, я просто отмечаю факт. Нашей молодежи все равно будут непонятны мои слова. Какие волнения? Зачем? «Жизнь прекрасна и удивительна». Чего старик кипятится, сидел бы и грел свой застарелый шахтерский ревматизм.

Но главка–то про евреев, а все вышеизложенное это просто фон, на котором они живут и действуют. В этот фон надо внести еще немного темной краски, отражающей многовековую испуганность нации и можно переходить к евреям. На этот фон я в качестве контраста накладываю следующий рисунок. Во–первых, религию иудаизма, которая лучшая из всех религий мира, и которая хорошо и полностью отражает человеческую сущность, и которую написал на своих скрижалях во второй редакции Моисей. Это религия крайнего индивидуализма, ничем не ограниченная, даже знаменитыми шестью раннеиудейскими (первая редакция скрижалей) и христианскими заповедями морального плана. Для моральных заповедей существуют законы и суд, нечего их дублировать. Никто не боится бога, когда ворует, нарушает остальные пять заповедей. А воруют и нарушают походя остальные пять заповедей почти все, в самых различных формах, за самым редким исключением. В том числе и первые иерархи православной церкви. Я об этом много приводил примеров, начиная от сигарет и водки и кончая насильственным мужеложством одного из патриархов. Я предлагаю, вместо моральных заповедей, которые бездоказательно бубнят нашему обществу во взрослом его состоянии всевозможные учителя, начиная от христианских, ввести с первого же класса изучение уголовного кодекса, за малым исключением его статей, вроде сексуальных домогательств. С использованием конкретных примеров из нашей практики. Вы думаете, не поймут малышки? Ошибаетесь. Прекрасно поймут, да еще и вопросы каверзные будут задавать. Все тот же Фрейд с доктором Споком и столь же авторитетные другие авторы, которых я уже цитировал, прекрасно доказали, что это именно так.

Во–вторых,

чем крепок иудаизм, почему в нем нет тысяч всевозможных сект как в нашем любимом христианстве? А, ведь иудаизм намного старше. Потому, что христианство очень сложная религия, внутренне противоречивая. Если посмотреть на ее так называемые моральные заповеди по порядку их нумерации, то сразу же виден конфликт между ними. Почему одна впереди, а вторая сзади, по важности? По ответственности за ее нарушение? Какую можно нарушить в крайнем случае, чтобы выполнить главнейшую? Почему некоторые вещи не упомянуты вовсе, а другим, менее значимым, придается такое большое значение? Например, шпионить можно? Судя по заповедям, да. Но за шпионство дается казнь, а за не укради булку хлеба, могут ограничиться и «товарищеским» судом. То есть толковать эти заповеди можно в стольких вариантах, сколько есть участников дискуссии, а если обратиться к «непогрешимому» папе, то он может такого нагородить в своих буллах, что следующий папа будет просто краснеть. На сегодняшний день, сколько толкователей, столько и сект, не одна сотня, если все их пересчитать.

Почему в иудаизме нет такой вакханалии сект? Потому, что в иудаизме только одно требование: почитать бога Яхве, практически 10 раз почитать бога Яхве. Никаких других ограничений, не касающихся бога Яхве, нет. Остальное все отдано на личную ответственность. Хочешь воровать, – воруй, но знай, что это бога Яхве не касается. Ответственность твоя. Хозяин ли ворованного тебя убьет, или суд тебе даст 10 лет на галерах, твое дело, отвечай сам. Помолиться мне, конечно, можешь, но прямо я тебе ничего обещать не буду, по своей дальнейшей судьбе будешь судить, насколько я тебе помог. Притом, надо полагать, что когда появился бог Яхве, суды уже существовали, например, в Вавилоне, или в самой Древней Греции. Зачем же богу Яхве вмешиваться в этот так хорошо отлаженный процесс?

У Фрейда очень хорошо описан процесс идентификации индивидов между собой. Одной из наиболее действенных побудительных причин такой идентификации является любовь. Очень интересный пример он приводит такой идентификации, — любовь несчетного количества дам к какому–нибудь тенору типа Лемешева, Карузо и так далее. Все эти дамы готовы глотку перегрызть друг другу за каждую улыбку тенора, направленную на одну из них. Но, оказавшись у закрытых дверей черного хода театра и зная на все сто процентов, что никому из собравшихся ничего от него не достанется, что они находятся в абсолютно равных условиях к нему, поклонницы кумира преображаются. Общая любовь их сближает, они начинают уважать в соседках свое общее чувство поклонения, одна из них готова даже поделиться с подругами запахом увядшей розы, оброненной из петлицы кумира. Вот это и есть идентификация индивидов между собой на основе общей и явной любви к предмету их обожания. Главное здесь то, что их кумир их всех любит в ответ абсолютно одинаковой, равной для всех любовью, хотя бы никакой вообще. Вот на этой психоаналитической основе и создан иудаизм, самая последовательная, четкая и простая в ее понимании религия в мире. Иудаизму не мешают никакие посторонние табу, заповеди и прочее, сбивающие с толку верующих в него, бросающие в секты. Он чист как слеза ребенка, как безответная любовь поклонниц тенора. Если бы об этом написал сам иудей Фрейд, вы бы, безусловно, ему не поверили, но мне–то поверьте, я не перешел в иудаизм, я имею собственного, моего Бога, поэтому я так и одинок, идентифицироваться не с кем.

Христианство же запутано, искусственно и, в общем–то, непонятно. Я об этом неоднократно говорил выше. Обратите, пожалуйста, хотя бы внимание на непоследовательность, а иногда и просто злобность, как испепеление неповинного дерева, в некоторых действий Христа. Простите меня, пожалуйста, верующие в него, но так могут поступать только московские князья–самодуры. Христианство отобрало у юриспруденции, исключительно ее, юриспруденции, хлеб и не знает, как с ним сегодня поступить, черствым. Религии ведь не меняют догматов, а юриспруденция меняет, она все время совершенствуется, ей это никто никогда не запрещал, потому ее так и любил покойный ныне римский император Марк Аврелий, отдал ей много сил, а на христиан объявлял «гонения». А основывался он исключительно на греческой философии, которая и дала сегодня западную демократию и уважение к правам человека.

В третьих, иудаизм, во всяком случае, официально, никогда не провозглашал мировое господство. Другое дело, что с помощью своего иудаизма евреи сегодня его добились, и вы все прекрасно это знаете. Но иудаизм не объявлял 8 крестовых походов, не вел ни одной войны, если не считать войн между собой, иудейских, в Библии и в средствах массовой информации. Но эти войны ведут между собой все нации, финансово–промышленные группы и прочие организации, включая Гринпис, и никто по поводу их в Совет Безопасности Организации Объединенных Наций не обращается. Войны между Израилем и соседями прошу не считать иудейскими, они межгосударственные, к иудейству не имеют отношения, Израиль ведь создала ООН, авторитетнее сегодня нет организации. Иудаизм даже не взял на вооружение первую и последнюю доктрину католичества о владении всеми народами, включая их царей. Иудаизм, как православие, не служил царям, империям.